И Адриан кивнул верным слугам. На подмогу уже спешил Цицерон.
— Будьте осторожны, любой толчок может убить его! — предупредил господин Вейль, опасливо придерживая матрас из конского волоса, на котором понесли вниз раненого.
На «помощников» уже никто не обращал внимания.
Ветер завывал с неистовой силой. Лестница зловеще хрустнула. Кухню успело завалить, но, к счастью, никто не пострадал. В углу гостиной тихо скулили хозяйские рабы.
— Ай, ай, ай! Господь сердиться!
Прибежавший хозяин пинками погнал их к погребу.
— Вот так, осторожно… прошли… теперь поворачиваем! — командовал Адриан.
Судовой врач только покачал головой. Какой актер пропадает в господине графе, можно подумать, будто он и в самом деле жаждет спасти слабоумного братца!
Все укрылись в погребе. Флориса положили в углу, где было безопаснее всего.
Над ними стонал дом. Сорванные с петель двери бились о косяк, чердак ходил ходуном. Груды пыли рухнули на люк погреба — это означало, что соломенную крышу снесло ветром.
— Клянусь святым Георгием, вовремя мы спустились, барин! — воскликнул Федор.
— Клянусь святой Женевьевой, на Новом мосту нам было куда спокойнее! — со слезами промолвил хозяин постоялого двора, прижимая к груди жену.
— Клянусь Эскулапом, ну и вечерок! — вставил господин Вейль.
— Клянусь Красной горой седьмой мудрости, отчего не торопятся с заслуженным утешением почтенные персты Драгоценного Лотоса? — осведомился Ли Кан в минуту краткого затишья.
Адриан прижимал к груди ледяную руку брата, словно надеясь передать умирающему свою жизненную силу. Услышав вопрос китайца, он встрепенулся.
— Ли Кан прав, доктор, где же ваши помощники?
Все стали озираться в темноте.
— Гм… гм… куда же они подевались? — пролепетал господин Вейль, ужаснувшись. — Неужели решили спрятаться на чердаке?
Именно в этот момент к раненому прыгнула какая-то темная фигурка.
— Ай, ай, ай! Дух дьявола! — завопили рабы, показывая черный комок у груди Флориса.
— Гром и молния! ОН ВЕРНУЛСЯ! — взревел Федор, поспешно зажигая факел.
Забавный зверек, одетый в камзол и короткие штаны, приветствовал собравшихся, с поклоном сняв треуголку.
— ЖОРЖ-АЛЬБЕР! — воскликнул Адриан, в изумлении глядя на маленькую обезьянку Флориса.
— Ну да, это я! — казалось, хрюкнул Жорж-Альбер, который понимал все, но не умел это выразить славами.
— ОНА ТОЖЕ БЫЛА ЗДЕСЬ!
В одно мгновение Адриана озарило. Он ринулся из погреба, чтобы найти «помощников» доктора, но Жорж-Альбер удержал его выразительным жестом.
