— Но, мадемуазель… у него, кажется, есть брат… господин граф де Вильнев… и именно он должен…
— О, конечно, господин Вейль… Однако граф де Вильнев заинтересован в том, чтобы ОН НАВЕКИ ИСЧЕЗ… Вы понимаете? Это очень грустно… нет, граф не должен меня видеть… вы совершите доброе дело, потому что никто больше не поможет бедному идиоту… Отведите меня с Жанно к нему, и мы спасем его… Не сердитесь, но французским врачам неведомы многие целительные средства… Помогите нам и ему, иначе он умрет… Помогите мне, помогите!
— Мисси доктол, дать лебяжий жил!
Услышав голос Жанно, господин Вейль вздрогнул, но тут же передал горшочек с жиром. На лбу судового врача выступили крупные капли пота. Он еще никогда не видел, чтобы христианина лечили таким способом. Жанно обмазывал раны оранжевой мазью.
— Это корни хлопчатника, вываренные в медвежьем жиру! — прошептала Батистина, следя за тем, как Жанно прикрывает первый слой целебного бальзама листьями зверобоя, а сверху накладывает лебяжий жир вперемежку с зелеными стручками, в которых господин Вейль не без труда узнал плоды зрелого кипариса.
Наконец Жанно наложил тугую повязку из белого полотна. Флорис, казалось, уже не дышал. Господин Вейль профессиональным жестом поднес зеркало к посиневшим губам. Поверхность слегка замутилась.
— Завтла мисси быть здоловым! — удовлетворенно произнес Жанно.
Господин Вейль с упреком взглянул на африканца.
— Завтра он умрет, бедняга!
Батистина вздрогнула. В ее локоть вцепилась чья-то рука. Веки раненого приоткрылись, и мутные глаза уставились на нее. Губы у него зашевелились, но из горла вырвалось только какое-то клокотанье. Это длилось одно мгновение. Умирающий закрыл свои зеленые глаза, а рука его безвольно упала на простыню. Он был по-прежнему мертвенно-бледен, но дышал ровнее.
С лестницы донесся крик. Господин Вейль подбежал к двери, чтобы опустить засов. Ужасный грохот оглушил его. Пол под ногами ходил ходуном, с потолка свисали сломанные балки.
— Барчук!
— Майский Цветок!
Казак и китаец вбежали в комнату. «Помощники» врача надели маски и повернулись спиной, делая вид, что укладывают в сумку баночки и горшочки.
— Как он, доктор? Ему лучше?
В комнату стремительно вошел Адриан. Доктор Вейль, предупрежденный Батистиной о злокозненных намерениях графа, посмотрел на него с подозрением.
— Ничего пока не могу сказать, господин граф. Мы сделали все, что могли!
На красивом лице Адриана появилась печальная улыбка.
— Понимаю, сударь… но… дом может рухнуть в любую минуту, нам надо отнести Флориса в погреб!
