— Твоя сестрёнка то ж самое сказала, — Хагрид кивнул Рону. — Давеча её повстречал, — Хагрид покосился на Гарри, причём борода его шевельнулась. — Говорит, мол, видом любуюсь, — ну а мне сдаётся, она кой-кого тут у меня искала, — он подмигнул Гарри. — И я те скажу, она б не отказалась от автог…
— Прекрати! — вознегодовал Гарри. Рон прыснул, и на грядку посыпались слизняки.
— Осторожней! — рыкнул Хагрид, оттаскивая Рона подальше от своих драгоценных тыкв.
Подошло время обеда, а у Гарри с самого утра во рту не было ничего, кроме паточной ириски, так что ему не терпелось вернуться в школу, чтобы поесть. Попрощавшись с Хагридом, они отправились в замок; Рон периодически икал, но выдал всего двух крошечных слизняков.
Едва они вошли в прохладный Вестибюль, раздался голос:
— Вот вы где, Поттер, — Уисли, — к ним с грозным видом приближалась профессор Макгонаголл. — Ваши наказания назначены на сегодняшний вечер.
— А что мы должны делать, профессор? — спросил Рон, с трудом сдерживая отрыжку.
— Вы будете полировать серебро в трофейном зале вместе с мистером Филчем, — сообщила та. — И никакой магии, Уисли, — руками.
Рон сглотнул. Смотрителя Аргуса Филча ненавидели все ученики до единого.
— А вы, Поттер, поможете профессору Локарту отвечать на письма поклонников, — продолжала профессор.
— Какой кош… профессор, нельзя ли и мне в трофейный зал? — взмолился Гарри.
— Разумеется, нет, — отрезала профессор Макгонаголл, приподняв брови. — Профессор Локарт просил к себе лично вас. Ровно в восемь часов, оба.
Гарри и Рон в глубочайшем унынии поплелись в Большой Зал; Гермиона шла позади, и выражение её лица гласило: «нечего-нарушать-школьные-правила». Даже пастушья запеканка в этот раз показалась Гарри не такой вкусной. Каждый из них считал, что его наказание хуже.
— Филч продержит меня там всю ночь, — сетовал Рон. — Ещё и без колдовства! Да в этом зале кубков, наверное, сотня. Я же ничего не соображаю в маггловой уборке.
— Поменяюсь с радостью, — глухо отозвался Гарри. — Напрактиковался у Дёрсли. Отвечать фанаткам Локарта… это же ужас какой-то…
Субботний вечер пролетел как миг; не успели они оглянуться, а было уже без пяти восемь, и Гарри брёл по коридору второго этажа. Добравшись до кабинета Локарта, он стиснул зубы и постучал.
Дверь мигом распахнулась. Локарт так и сиял.
— А-а, вот и наш проказник! — констатировал он. — Входи, Гарри, входи…
На стенах, освещенные свечами, висели бесчисленные фотографии в рамочках с изображениями Локарта. Некоторые вдобавок были подписаны. На письменном столе громоздилась ещё одна стопка.
