Далее шло перечисление прокламаций, изъятых у «дворянина Маяковского».
«Биржевые ведомости» напомнили, что задержанному гимназисту «в момент совершения преступления было всего 13 лет». Доставленному в суд обвиняемому Маяковскому было уже шестнадцать.
Обвинение ставило перед «сословными представителями» прямой вопрос: виновен он или нет? Сословные представители ответили:
«Да, виновен, но участия в преступном сообществе не принимал, сношений с членами сообщества не поддерживал и поручений членов сообщества не исполнял».
Обвинение ставило и другой вопрос: если Маяковский виновен в совершении некоего противоправного действия, то…
«… совершал ли он таковое с разумением, то есть мог ли он понимать свойство и значение совершаемого и руководить своими поступками»?
Суд ответил:
«Совершал без разумения».
Подсудимые виновными себя не признали.
Стали оглашать приговор.
О том, как встретил вердикт суда Маяковский – Пётр Лидов:
«Прозвучали первые слова приговора, касавшегося Трифонова. Юноша опустил голову, но тотчас глаза его открылись, и он, как говорят в школе, „уставился“ на фигуру председателя».
А приговор был достаточно суров. «Московские ведомости» написали:
«Особым присутствием Московской судебной палаты все трое обвиняемых признаны виновными и Трифонов приговорён к шестилетней каторге…».
Можно себе представить, какой ужас объял «мещанина Иванова» и «дворянина Маяковского», когда они услышали о шестилетнем каторжном сроке.
Но суд, проявив в отношении Иванова и Маяковского снисхождение, постановил:
«… признав невиновными в преступлении, предусмотренном 1 ч<астью> 102 ст<атьи> Угол<овного> уложения по недоказанности совершения ими этого преступления, считать по сему обвинению оправданными по суду, тех же Сергея Иванова и Владимира Маяковского, признав виновными в преступлении, предусмотренном 2 п<унктом> 132 ст<атьи> Угол<овного> улож<ения >, но действовавшим без разумения, не понимая свойства и значения совершаемого, отдать, согласно 41 ст<атье> того же Уложения, под ответственный надзор их родителей».
«Московские ведомости» представили это решение суда так:
«… несовершеннолетние Иванов и Маяковский – к отдаче родителям на исправление».
Маяковский мог ликовать – ещё бы, суд наказал его чисто символически и отпускал на свободу! Эта радость чувствуется и в строках автобиографических заметок:
«Во время сидки судили по первому делу – виновен, но летами не вышел. Отдать под надзор полиции и родительскую опеку».
