— Камиль-абый, — спрашивает она, — скажите пожалуйста, а эти березка и ель и в самом деле друзья?
— А ты сама как думаешь?
По-моему, они не любят друг друга, — подумав, уверенно говорит девушка. — Ведь они мешают расти друг другу…
Да. С точки зрения науки было бы неправильно называть их друзьями. И все же как высоко поднялись они! Впрочем, это явление весьма редкое, исключительное. Едва ли можно найти во всем лесу еще одну такую пару… Но какой лес! Березы — как на подбор, сосны — самые стройные, ели — самые красивые… А осины? А дубы? Разве все они здесь не хороши? У всех их одна почва, всех их обогревает одно солнце. Только цвет, внешний вид и голоса у них разные. Одни из них встречают злые ветры негодующим свистом, другие злобно воют, третьи величаво, гордо шумят… А все вместе поют красивую песню о силе и могуществе леса, о том, что их не победят никакие стихии…
Да, это уголок друзей. Даже не уголок — страна. Страна друзей!
Хотя ель и укрывала от злого ветра, но мороз все больше и больше давал знать о себе. Вынужденный встретить зиму в летнем обмундировании, Камиль поглубже натягивает пилотку, поднимает ворот, плотнее запахивает полы шинели, туже затягивает ремень, но все чаще вынужден притопывать замерзшими ногами, энергичнее вышагивать туда и обратно вдоль тропинки.
День был на исходе, приближался час смены постовых. Вдруг Камиль насторожился. Сквозь непрерывный шум и свист леса, сквозь треск сухостоя он услышал посторонние звуки. Кто-то идет по тропинке.
Камилю захотелось крикнуть «Стой!» Но он не спешил спугнуть пришельца и притаился под елью. Вскоре на тропке показался маленький человечек в большом малахае с закинутым за спину зайцем и с черноухим борзым на поводке.
Подпустив незнакомца на десяток шагов, Камиль крикнул:
— Стой! Ни с места!
Человечек поправил сползший на глаза малахай и оглянувшись по сторонам, радостно воскликнул:
— Камиль-абый?
Это был Павлик.
— Я тебе дам Камиль-абый! Пароль!..
Камиль вышел из укрытия. Чувствовалось, что он не сердится, и все же мальчишка выполнил его требования. Приосанившись, он бойко выпалил:
— Букварь!
— Какой «букварь»! — сразу и по-настоящему рассердился Камиль.
Павлик поторопился исправить оплошность.
— Ой, «азбука», «азбука»!
— Хорош партизан, — все же упрекнул его Камиль. — Букваря от азбуки не отличает.
Павлик покраснел так, словно он ошибся на экзамене. Он не мог простить себе этой ошибкй, знай, какое доверие ему оказали. Й он не стал оправдываться, виновато молчал.
