— В какой же город едешь, Аркадий Андреевич?
— В Ялантау.
— В Ялантау? — переспросил Павленко, что-то вспоминая, — В Ялантау? — вдруг закричал он и полез в планшет. Вынул блокнот, что-то посмотрел в нем и радостно закивал головой.
— Что с тобой? Почему кричишь? У тебя там кто-нибудь есть?
— Никого. Но достань и ты блокнот…
Просьба прозвучала так убедительно, что Губернаторов, ничего не спрашивая, вынул свою записную книжку.
— Пиши: Камиль Ибрагимов.
— Кто это?
— Сначала запиши, потом скажу.
— Интересный ты человек, Остап Иванович, — покачал головой Губернаторов и приготовился записывать. — Как ты сказал?
— Камиль Ибрагимов.
— Записал.
— Вот теперь расскажу. Понимаешь, мы вместе с ним в окружение попали. Камиль Ибрагимов…
В это время с первых рядов неожиданно и единодушно, как залп, грянули аплодисменты. Волна рукоплесканий мгновенно залила весь зал.
— Потом расскажу! — крикнул Павленко, но Аркадий Андреевич не услышал его.
Какой-то неведомой силой все были подняты на ноги. Сунув блокнот в карман, он, уже стоя, присоединился к буре рукоплесканий. То обстоятельство, что в столь грозные дни руководители партии и народа остались в Москве и появились в президиуме, согревало и окрыляло. И Аркадий Андреевич рукоплескал от души, забыв в этот момент обо всем на свете.
В этот день вместе со всеми слушал голос Москвы и Камиль.
Когда он перешел на попечение Захара Петровича, состояние его стало быстро улучшаться. Правда, рана еще не зажила, но надо было спешить — каждому было ясно, что в деревню вот-вот должны нагрянуть немцы, а это опасно не только для Камиля, но и для Захара Петровича. А он должен казаться немцам абсолютно надежным человеком — райком рекомендовал ему добиться назначения на должность старосты.
И действительно, едва успели переселить Камиля в партизанский лагерь, в деревне появились гитлеровцы, Старостой был назначен Захар Петрович…
На следующий же день Камиль приступил к обучению партизан стрельбе из пулемета.
Вообще-то он был недоволен делами отряда: пока они ограничивались главным образом укреплением подступов к лагерю, маскировкой его и подготовкой к зиме. Правда, одна боевая группа в составе десяти человек уже дважды проводила боевые операции. Далеко от стоянки удалось взорвать вражеские машины с горючим — об этом в лагере говорили много. Камиль из-за больной ноги не участвовал в операциях. Может быть, поэтому ему и казалось, что отряд действует недостаточно решительно.
