— Корона перешла к двоюродному брату императора Евгению Гарраху, — сухо объяснил альв, — тринадцать лун назад.
— У меня есть корень Пепельного лунника, если хочешь…
Еще бы он не хотел. Магия альвов, их целительство и их кухня плотно завязаны на множество редких растений, добыть которые в необходимом количестве не так просто даже для людей древней крови и даже здесь — на крайнем востоке хребта Подковы.
— Над лесами северного Чеана летает орел необыкновенной красоты…
— Это старая новость, — покачал головой старик. — Я слышал эту сказку еще лет тридцать назад. Черный с серебром ер, не правда ли?
— Нет, — возразил охотник, — это новая сказка, старик, и она стоит корня или двух, потому что орлов теперь тоже два.
— Новая птица? — нахмурился старик, чувствуя, как сжимает сердце от жестокой тоски.
— Новая, — подтвердил альв. — Рыжевато-красный орор, видал таких?
— Не привелось, — выдохнул сквозь зубы старик. — Так что там с Чеаном? Просто птица или еще что случилось?
— Тринадцать лун назад в Чеане появилась наследная принцесса Чеана Чара, три луны назад Сапфировая корона перешла к ней, и она стала княгиней Чеан.
«Чара Ланцан… Возможно ли?»
Но почему бы и нет?! Следовало лишь восхититься упорством Карлы и… великой изобретательностью богов, придержавших такую новость до самого последнего часа. Ведь старик уже прожил жизнь. Дни его были на исходе, и получалось, что он уйдет в вечность, так и не искупив вины, многих вин, среди которых вина перед Калли была не первой, да и не самой тяжкой. Но все-таки Боги сочли возможным напомнить ему о неискупленных грехах, и именно тогда, когда ничего уже с этим не поделаешь.
«Изобретательно и жестоко».
Но Боги не ведают снисхождения, да и он, положа руку на сердце, не заслужил ни прощения, ни пощады.
«Прости, Торах! И ты, Карла, прости! Но что сделано, того не вернуть!»
— Торг состоялся, — сказал старик вслух и, вытащив из кармана куртки, передал альву еще один маленький сверток. — Здесь три корня. Сегодня ты стал очень богатым альвом, Кен. Гордись!
— У тебя есть что-то еще? — нахмурился альв.
— А у тебя найдется, чем заплатить? — остро глянул на охотника старик.
— Да, — ответил после короткой паузы альв, — у меня есть кое-что для тебя, Старик.
«Вот даже как? Что-то, что ты не хотел мне сказать, но скажешь за известную плату. И что бы это могло быть?»
— Что ж, у меня есть Красный терн…
В былые времена за один лишь листик Красного Терна отец Кена отдал бы два десятка изумрудов и счел бы торг огромной удачей. Но, увы, ни золото, ни драгоценные камни на Ту Сторону с собой не возьмешь, а на Этой Стороне они были старику без надобности, даже если остался где-то там, в неведомых далях смутного прошлого какой-нибудь никчемный наследник имени и рода. Что же касается его самого, ему поздно было начинать жизнь с начала, с золотом или без. Поздно и незачем. Так что всего лишь игра в торг.
