Профессор Жупанский | страница 6



Станислав Владимирович еще раз искоса взглянул на Линчука.

— Так зайдемте, коллега?

Линчук ступал широко, смотрел далеко впереди себя. Губы его были плотно стиснуты, и это придавало лицу выражение подчеркнутой сдержанности, некоторой даже суровости.

«Заходить или не заходить? Что нового скажет профессор? Еще раз повторит тезис о своей беспристрастности и объективности? Но ведь он меня, младшего и по возрасту и по должности, приглашает? У старой галицкой интеллигенции такие приглашения не приняты... Нет, надо все-таки зайти, — размышлял Линчук. — Хотя бы из вежливости. Любопытно, догадывается ли он о наших отношениях с Галинкой?»

Николай Иванович повернул голову, посмотрел на профессора открытым добрым взглядом, заметил, как по лицу старика скользнула приветливая улыбка. Она окончательно развеяла сомнения.

Станислав Владимирович провел гостя в свой кабинет, усадил в кресло на почетном месте за круглым столиком, торопливо, словно опасаясь, что Линчук не дослушает и уйдет, приступил к делу.

— Вы извините меня» Николай Иванович, но я не могу понять вас и всего, что сейчас происходит, — промолвил с некоторой грустью профессор, придвигая к гостю еще одно кресло. — Я вас уважаю... — На миг остановился, возможно, пораженный своей неискренностью и некоторым высокомерием, подумал с полминуты, затем добавил тихо: — Мне бы хотелось жить с вами в согласии, во взаимном уважении, Николай Иванович, но вы...

Станислав Владимирович опустил свое грузное тело в кресло, пристально посмотрел на доцента. В роговых очках хозяина вспыхнули искорки и сразу исчезли. Через некоторое время на Линчука уже смотрели непроницаемые, слегка прищуренные зеленоватые глаза и, кроме усталости, в них ничего нельзя было прочесть.

— Вы ведь знаете, коллега, сколько у нас сейчас на кафедре дел: и выпуск ученых записок, и подготовка цикла публичных лекций, и все такое прочее.

Голос звучал тихо и грустно. Станислав Владимирович и в самом деле считал себя незаслуженно обиженным.

Линчук молчал, не зная, как ответить старому профессору.

— Но вместо дружной работы у нас какие-то странные, бесплодные споры, искусственно разжигаемые противоречия.

Гость снова не ответил. Он сидел, склонив голову на грудь, и время от времени нервно поводил плечами. Хозяин воспринял это молчание как хороший для себя признак.

— По правде говоря, Николай Иванович, наши споры основываются чаще всего на недоразумениях, о которых не стоит даже говорить. А мы продолжаем спорить, портить друг другу нервы... Разве не так, коллега? — спросил с некоторой патетичностью профессор и развел руками. — К чему все это, простите?