Простите
мне, дорогие читатели, это уклонение в сторону личных воспоминаний детства:
ведь это маленькая иллюстрация к истории нашего духовного воспитания в недрах
Церкви родной. Ведь вот этою любовью к храму, к службе Божьей и объясняется та
устойчивость церковных воззрений, коею живет наше духовное сословие. Нас тянула
в храм Божий неведомая, но сердцу ощутимая сила. Вот я уже в Заиконоспасском
духовном училище. Раннее утро жаркого летнего дня (экзамены кончались тогда в
половине июля). Мы, дети, поднялись рано, чтобы до экзамена успеть и соборы
обойти, и слабо подготовленное подчитать, и кусок черного хлеба съесть (о чае
мы тогда понятия еще не имели). И вот группами выходим из низких ворот с училищного
двора, направляемся в Казанский собор, прикладываемся к чудотворным иконам
Казанской и Млекопитательницы, идем к Иверской, оттуда в Успенский собор, чтобы
поклониться мощам святителей всероссийских, ризе Господней и Владимирской иконе
Владычицы. Вот и Архангельский собор, а в нем - мощи царственного младенца -
Димитрия, который - это мы слышали - и теперь держит в ручке своей те орешки,
коими играл он в момент нападения на него убийц... О, малютка-мученик, - мы
крепко верим, - поможет нам, детям, на экзамене! А вот и Чудов монастырь, с его
серебряным иконостасом и нетленными мощами великого печальника Святой Руси,
друга преподобного Сергия, Святителя Алексия. Ему непременно нужно положить, по
нашим детским понятиям, три земных поклона. Из Чудова - через святые Спасские
ворота, непременно, с обнаженными головами,- мы идем в тот Покровский Василия
Блаженного собор, который своею оригинальною архитектурою останавливает на себе
внимание не только всякого русского человека, но и всех иностранцев. Здесь,
поклонившись св. мощам блаженных Василия и Иоанна, мы непременно выпьем
глоточка три (конечно, натощак) св. водицы... Так готовились мы к экзаменам.
Так по-детски льнули мы к Церкви-матери. И не мы одни: мы видели и гимназистов, и семинаристов, и других учащихся,
паломничающих ко святыням в дни экзаменов. Обходили святыни, запасались
духовными силами, укрепляли в себе веру...
То ли
теперь?!
Еще недавно,
еще десять лет назад было нечто подобное. Жил я около 30. лет в Лавре
Преподобного Сергия. В последние годы моего там пребывания моим послушанием
было, между прочим, руководить учащихся юных паломников. Отрадно было видеть
школьную детвору, утомленную непривычным пешим хождением, но бодрую духом при
виде заветных святынь. И невольно вспоминалось мне свое первое путешествие в
эту самую обитель с моими родителями, в 1 863 или 1 864 году. Я скопил тогда три-четыре рубля на дорогу, отказавшись от чая, но откладывая кусочки сахара и
продавая их, чтобы помочь родителям для этого путешествия. Когда настало
благоприятное время, я стал просить отца и мать, чтобы отправиться в столь
желанное странствование. Когда я услышал: " Знаем, сынок, что это дело
доброе, да как же быть-то: ведь денег нет!" - я с торжеством выложил тогда
пред ними свой "сахарный" капитал, и - о, радость! - я обезоружил их!
Наутро мы были уже в пути. 60 верст сделано в полтора суток. Вот пред нами
открылась и святая Лавра во всей ее красе. Вот поле, которое, по незнанию
истории, конечно, родители мне назвали "Мамаевым".
