Таким подвижникам полезнее будет упражняться в безмолвии второго вида, то есть, находясь среди людей, по возможности безмолвствовать устами, и умом, и сердцем, не уходя в отшельничество; хотя такой вид безмолвия далеко не сравним с полным отречением и одиночеством, однако и он все же приводит к желательной цели.
Следует сказать, что преподобный Иоанн Лествичник если и раскрывает в этой степени образ жизни уединенной, то единственно потому, чтобы дать об этом подвиге какое-нибудь понятие для тех, кто способен понести безмолвие, — но не в виде обязательного прохождения для всех подвижников. Наоборот, преподобный даже воздерживается много любомудрствовать о суровом безмолвии, чтобы не приняли его слова о безмолвной жизни за обязательный призыв ко всем подвижникам. Чтобы показать, что и кроме сурового отшельничества можно достигнуть благоволения Божия, преподобный Иоанн Лествичник говорит: «Для тех, кто в общежитии мужественно подвизается, такие же венцы сплетаются, какие и для живущих в уединении» (§ 1).
Таким образом, добродетель безмолвия в союзе с рассудительностью, по учению преподобного Иоанна Лествичника, может содействовать подвижнику в обновлении, очищении и умиротворении его умственных сил и способностей. Рассуждение дает здравую оценку всем помыслам, поступкам человека; безмолвие водворяет в его душе мир, тишину и блаженное созерцание. Но чтобы дать уму совершенное обновление и чтобы его не только обновить, но и обогатить, преподобный Иоанн Лествичник добавляет еще одну степень — именно двадцать восьмую, взойдя на которую, раб Христов, очищенный и обновленный, обогатит свой ум даром молитвы.
«Могущество царя — богатство и множество подданных, а могущество безмолвника — обилие молитвы» (§ 86).
Степень 28. О блаженной молитве
«Молитва, по качеству своему, — говорит преподобный Иоанн Лествичник, — есть общение и единение человека с Богом, а по действенности своей — примирение с Богом... очищение грехов... сокрушение браней... ангельское дело, пища бесплотных... источник всех добродетелей... невидимое преспеяние, пища души, просвещение ума — богатство монахов», прилепление к Богу (Лествица 28, §1).
«Какое благо, — говорит преподобный в другом месте, — может быть выше, чем прилепляться к Господу и пребывать с Ним в непрестанном единении?» (§ 29).
Говоря о молитве, преподобный различает два ее вида: молитву внутреннюю, или душевную, и наружную, или телесную, — и объясняет свойства того и другого вида молитвы.
