«Если же ты сознаешь, что ты не таков, как мы сказали выше,
но тебе, напротив, кажется, что, принимая настоятельство над народом, ты
восходишь снизу и отдолу в высь великую, то горе тебе за такую дерзость, горе
тебе, по причине ослепления ума твоего, горе тебе по причине великого
невежества твоего! Ибо такие мысли и помышления несвойственны людям мыслящим и
разумным, но бессмысленным язычникам или, лучше сказать, мертвым, которые не
видят, не чувствуют, не живут и совсем не знают, что есть Бог и что есть суд
Божий…»[59].
Но теперь вовсе не зазорным почитается во многих монастырях
высказывать монахам свою мечту о епископстве, даже в таких выражениях: «Плох
тот солдат, который не желает быть генералом»! Что отвечать на такое кощунство?
Нет, нет! Истинно, тот не монах вовсе и не вкусил ничего монашеского, кто
мечтает быть иереем или архиереем! Здесь выписываю весьма поучительную и как
раз относящуюся к этому вопросу историю, происшедшую не так давно, в конце XIX –
начале ХХ века.
Некто Василий Степанович Туляков (родился в Петербурге в
1864 году) с детских лет желал служить Церкви в священноиноческом сане и хотел поступить
в духовное учебное заведение. По воле родителей, однако, начал обучение в
коммерческом училище. Обратившись за советом к митрополиту Московскому Макарию,
получил благословение готовиться к служению Церкви, поступив в семинарию, затем
в Академию, и уже по совету того же митрополита намеревался принять и
монашеский постриг. Но Господь судил иначе! Василий обратился письменно за
советом, идти ли ему в монахи, к святителю Феофану, Затворнику Вышенскому. И
тот так отвечал ему в письме своем: «Судя по порывам сердца Вашего, с силою
прорывавшимся и постоянно живущим в нем, можно признать, что Господь зовет вас
в монахи. Но самые сии порывы, спрашиваете Вы, не имеют ли небожественного
источника? Положите в сердце своем вступить в монашество без сторонних намерений
– с одним исключительным только желанием душу спасти и стяжать сердце чистое и
богопреданное, и разумение духовно-премудрое, какое видите светло-блестящим в
аскетических писаниях отеческих. Если же с принятием монашества у вас
соединяется что-нибудь постороннее, то лучше в монашество совсем не
постригаться, а жить в миру и стремиться быть искренним христианином».
Признавая для монаха обязательным безусловное послушание, Василий ясно
сознавал, что справедливое требование святителя он не может в точности
исполнить, потому что с желанием монашества в нем соединяется желание
епископского служения, а это последнее перед пострижением, по словам святителя
Феофана, требовалось «выкинуть из головы». Об архиерейском же призвании епископ
Феофан писал Василию Степановичу: «Ведайте, что архиерейство дается по особому
Промыслу Божию, что степени архиерейства должно соответствовать духовное
совершенство, коего знаки суть чистота сердца и живой союз с Господом, в
преданности Богу. Без этого архиерей бывает только по имени. Я из числа
таковых»,– добавил святитель.
