Мучение любви. Келейные записи | страница 56
Если бы Бог и опять стал говорить тебе: иди, паси овец Моих, иди, обращай ко Мне братий своих словом учения твоего, следовало бы и тебе опять ответить: увы мне, Господи! И как отделиться от Тебя мне, недостойному? Если бы опять и в третий раз сказал Он тебе: нет, ты не отделишься от Меня; Я и там буду с тобою неразлучно, то и тебе следовало бы опять, падши, восплакать и, омочая мысленно слезами пречистые ноги Его, сказать: как возможно Тебе пребывать со мною, Господи, если я низойду туда и омрачусь? …если сердце мое, поползновенное на всякое зло, склонится к лести и похвалам человеческим? <…> Боюсь, Господи, чтобы не победило меня сребролюбие; боюсь, чтобы не овладела мною воля плоти, чтоб не обольстила меня сласть греховная, чтоб не омрачила ума моего забота о пастве, чтоб не возгордила меня честь царей и властей, чтоб не надмила меня великость власти и не наустила презирать братий моих; боюсь, чтобы не выступить мне из подобающего моему званию чина от пиршеств и винопития, чтобы не стала опять упитанною от сластей плоть моя… боюсь, чтобы просьбы собратий моих епископов и друзей не склонили меня стать участником грехов их… И где мне, Господи мой, изложить все опасности звания сего, которые бесчисленны?.. Пощади же меня, Человеколюбче, и не посылай меня туда – долу, на это предстоятельство над народом – в среду таких и толиких бед и зол.
Если бы даже Бог, похваляя любовь твою и твое смирение, сказал тебе: не бойся,– не будешь преодолен ничем противным, ибо Я обещаю тебе всегда быть с тобою, и ты будешь иметь Меня помощником себе во всяком деле,– Я и там – долу прославлю тебя с преизбытком и сюда опять возвратишься ты еще с большею славою и в большей светлости и будешь соцарствовать со Мною в бесконечные веки; – если бы даже, говорю, тебе дал такое обещание человеколюбивый и Всеблагий Царь, то и тогда не следовало бы тебе дерзать и быть совершенно беспопечительным, но надлежало находиться в страхе и трепете великом, помышляя, что ты как бы нисходишь с великой высоты в глубь глубочайшего кладезя, полного разными зверьками и пресмыкающимися,– и в таком настроении, с великим страхом взойти на престол патриарха, или митрополита, или епископа, или другого какого предстоятельства над народом»[58].
Вот как строго суждение отцов! Но если же теперь кто скажет, что такие запреты относятся к тем, кто находится на большой духовной высоте, общается уже с Богом в молитве, для кого потеря – сойти с такой высоты и отвлечься на заботы о ближних, то вот тут же святой Симеон и об этом рассуждает: