Как ни прискорбно было Василию отказываться от воплощения
своего давнего желания, он, однако, согласился с доводами святого отца и уехал
в деревню в имение матери, где занимался сельским хозяйством и изучением святых
отцов-аскетов. Поскольку другой службы, кроме служения Церкви в
священноиноческом сане, он не желал, то решил ждать, пока Господь не устранит
препятствие из его помыслов. Почти пятнадцать лет, постепенно ослабевая,
происходила эта внутренняя борьба помыслов. Наконец Господь благоволил услышать
молитву и отнять это препятствие, совершенно уничтожив таковые помыслы, и тогда
только Василий стал послушником Александро-Невской лавры. Святой Феофан еще
ранее писал ему: «Если сердце Ваше будет хранить свое рвение к монашеской
жизни, то вступление в нее будет благотворно для Вас». Справедливость этих слов
Василий испытал во время послушничества – этот период был самым счастливым и
радостным в его жизни. В 1905 году он был пострижен в монашество с именем Феофан,
в том же году рукоположен во иеродиакона, затем во иеромонаха, в 1908 году
возведен в сан архимандрита и стал наместником лавры, в 1915 году хиротонисан
во епископа Кронштадтского, в 1916 году назначен епископом Калужским, в 1927
году – архиепископом Псковским и Порховским. В 1935 году переведен в Нижний
Новгород с возведением в сан митрополита. В 1937 году митрополит Феофан
(Туляков) был арестован, подвергнут жестоким пыткам и вскоре расстрелян[60].
Трогательная и поучительная история! «Положите в сердце
своем вступить в монашество без сторонних намерений – с одним исключительным
желанием душу спасти»; «если с принятием монашества у вас соединяется
что-нибудь постороннее, то лучше в монашество совсем не постригаться»,– вот те
основополагающие законы, которые никак нельзя нарушать.
А о том, как грешно, как дерзко и как мерзко пред Богом,
когда монахи начинают мнить себя годными и способными к несению епископского
служения, свидетельствует такой случай, произошедший на Афоне в XIX веке.
В одной пустыннической келье на Святой Горе подвизался
монах-грек, выходец из знатного рода. Отказавшись от всех прав своих на славу и
почести света, он избрал суровую пустынную жизнь. Нужно полагать, что в
монашеских подвигах он был чрезвычайно ревностен и сильно раздразнил беса,
который воздвиг против него жесточайшую брань. Когда все попытки злого духа в
мысленной брани остались безуспешными, диавол нашел, однако же, слабую сторону
в душе монаха и его собственное сердце и разум употребил орудиями к его
падению. Бес вскружил голову пустынника мыслями о высоте его подвигов, убедил
его разум представлением разнообразия и строгости и множества их и таким
образом мало-помалу со временем довел несчастного до такого заблуждения, что он
стал желать таинственных видений и очевидных опытов проявления духовного мира.
Когда таким образом укоренились в нем глубоко гордость и самомнение, демон стал
действовать решительно. Он начал являться пустыннику в виде Ангела и беседовать
с ним. Несчастный до того верил словам «ангельским» и собственному своему
помыслу, что начал желать служения Церкви в архиерейском сане, которого, по
словам «ангела», он давно достоин и к которому предназначен Самим Господом.
Значение родных его в свете слишком занимало его воображение, и слава их имени
щекотала мысль забывшегося подвижника. Недоставало только случая, который бы
мог его вызвать из пустыни в мир… Но у беса за этим дело не станет. Однажды,
когда пустынник был слишком занят высоким своим предназначением в будущем и,
придумывая средства к достижению своей цели, погрузился в глубокую
задумчивость, вдруг кто-то брякнул кольцом на крыльце. Пустынник вздрогнул,
перекрестился и, нашептывая молитву, подошел к двери.
