А сегодня «Записки» отца Лазаря – помощь и подспорье для
всех нас, монахов и мирян, так же ищущих этот путь, так же переживающих это
удивительное время, такое трудное и такое благодатное, когда так тяжело жить
по-христиански и когда Бог настолько близок ко всем искренне ищущим Его.
От автора
Когда гонимые беженцы путешествуют через труднопроходимые
горные перевалы в поисках далекой
страны своего счастья, бредут по одному или небольшими группами по незнакомым
тесным тропам, затерянным между скал, по краю жутких стремнин, пересекают
глубокие ущелья, взбираются на крутые вершины, терпят холод, голод, изнемогают
от усталости и, главное, от неизвестности будущего, колеблются в надежде на
благополучный исход этого многострадального пути,– тогда каждый жаждет слышать
слово подкрепления, обнадеживающие известия от тех, кто уже побывал впереди
или, быть может, даже видал издали, за синевой гор, сияние искомой страны.
Некоторые достигали уже покойных мест и оттуда слали
послания и призывы, поднимающие дух народа, указывали направление пути, способы
преодоления препятствий, предупреждали о возможных опасностях. Но до
запоздавших странников, спасающихся бегством в числе самых последних беженцев,
эти ободряющие гласы едва доходили, а сильнейшая запуганность и крайнее
изнеможение этих путников еще более усугубляли их унылое настроение,
нерешительность и недоверие как друг к другу, так и к тем, кто издали звал их
быть смелее. Сильно, сильно приуныла эта запоздалая группа бедняг. Многие уже блуждают в полном неведении
направления пути, многие сбиваются с верной дороги и умирают от голода либо
оказываются растерзаны дикими зверями, которые чуют добычу и часто подолгу
подстерегают, не отобьется ли от толпы одинокий, изнемогший путник.
Крайне опасно стало путешествовать в одиночку; да и группами
пробираться через суровый край ненамного
легче. В толпе особенно страшна паника, когда то один, то другой начинает
сомневаться в правильности пути, в том, верно ли знает дорогу впереди идущий,
все принимаются кричать, спорить, каждый подает свой совет, куда идти, группа
разделяется, и в результате опять многие сбиваются с дороги, становятся добычей
рыкающих хищников, которым великое ныне
раздолье.
В таких обстоятельствах утешение и подкрепление душевных сил
приносит лишь общение путешествующих
во время ночных горных привалов, когда удается разжечь костер да еще сварить
какую-нибудь жалкую похлебку из найденных трав, зерен или припасенных
полузаплесневелых сухарей. Какое утешение тогда поделиться своим горем,
выслушать друг друга, посочувствовать ближнему, рассказать ему о своей
усталости, пожаловаться на боль в ногах, на головокружение, поговорить о
страхованиях в пути, иной раз и посмеяться над своим малодушием, радуясь тому,
что страшное миновало! По большей части здесь все вздохи, покивания головой,
тихая смиренная речь, усталость и сострадание, вопросы, остающиеся без ответов…
Но в этой горемычной общности, скорбном единении, сплетении душ одним бременем
и несением одного креста, в общем ожидании исхода, в надежде избавления – немалая
отрада и, главное, прояснение
цели, смысла, оживление ревности, подкрепление мужества.
