В сложных, запутанных и скорбных обстоятельствах у нас
всегда возникает потребность найти ясное и однозначное указание пути с
детальным просчетом каждого шага, который мы должны предпринять. Мы все желаем
найти такого опытного, духовного, прозорливого наставника, который безошибочно
просчитал бы нам все наши житейские перипетии и прописал безошибочный рецепт от
всех болезней и недомоганий; нам часто представляется, что все наши духовные
поиски должны быть направлены именно на отыскание такого вот «старца» и тогда
все потечет ровно и плавно без особых уже с нашей стороны тревог и беспокойств.
Но мы забываем (или и не знаем), что этот прямой, незаблудный и легкий путь
нерасторжимо сопряжен с немалым подвигом послушания, отсечения своей воли,
отвержения самости. И ох как больно и многострадально для несмиренной и
непростой души это благое иго[5]
полного и беспрекословного подклонения своей выи под руку такого старца! Но без
подвига, без болезней, без внутренней ломки наших «окаменелостей» не спастись.
Любовь к Богу (а спасется, то есть приблизится к Богу, без сомнения, только
тот, кто возлюбил Его, и возлюбил немало), эта любовь должна пройти огнь
очищения, испытания, освящения. Потому-то путь и лежит через крутые горы и по
краю пропастей, по узкой и иной раз малохоженой тропе. Все реже и реже
встречается этот подвиг доверия наставнику и веры в близприсущий таинству
послушания Промысл Божий.
И то правда, что доверяться стало небезопасно, что
по-настоящему опытных наставников не найдешь «днем с огнем», зато многие сами
лезут в «старцы», так что не от каждого-то и отобьешься. И не поймешь порой, то
ли недоверие оттого, что доверять некому; то ли есть кто-то достойный доверия,
да доверяющихся нет никого. Но факт, что странники весьма блуждают теперь и
чаще всего находятся в очень путаных, неудобопонятных и зело смущающих душу
ситуациях – среди каких-то скал, зарослей колючек и во мраке ночи без звезд.
Мечутся туда и сюда, задают вопросы, но ответов не слышат.
Все чаще приходит на память история с Иовом
Многострадальным, тяжкие недоумения которого не могли разрешить мудрые, глубоко
сочувствующие ему друзья. Но ответ на вопросы праведника и не мог быть выражен
словом, не мог родиться в спокойно, холодно-логично работающем сознании.
Испытывалась любовь Иова к Богу, сердце его очищалось и закалялось в огне этого
жестокого испытания, и что мог здесь успеть рассудок? Из уст страждущего Иова
исходили недоуменные вопросы, из уст его благодушествующих друзей – умные ответы. Но Иов оказался пред Богом
выше и праведнее своих друзей[6]. Вот
и нашему поколению нищих странников свойственнее задавать вопросы, пожимать
плечами, вздыхать и, болезнуя, соскребать гной со своих ран, а разрешение недоумений предоставить
Самому Господу.
