Еще одну историю, подобную повествованию об авве Филиксе,
находим в Древнем Патерике в повести про авву Арию. Зная, что некоторый брат,
который просил его наставлений, готов исполнить любое его благословение, этот
старец налагал на него весьма суровые подвиги. Авва Авраам, увидев это, спросил
Арию, почему тот другим братьям, вопрошавшим его, говорил о легком подвиге, а
на этого наложил тяжкое бремя. Авва отвечал: «Братья как приходят спрашивать,
так и уходят, а сей ради Бога приходит, он делатель, и что ты ему ни скажешь,
делает рачительно. Потому-то я и говорю ему слово Божие»[9]. Опять находим
здесь не то, чтобы неискусный старец превращался в орудие Духа ради веры
послушника, но то, что духовный и опытный старец, применяясь к состоянию
послушника, принимая во внимание его самоотверженность, открывает и указывает
ему соответствующие его духовному уровню монашеские делания. Значит, не так,
чтобы старцы исчезали, когда нет послушников, и вновь появлялись ниоткуда,
когда обнаруживались ревностные ученики,- не так! Духовные и опытные в
монашеском делании отцы не были тогда редкостью, но от веры и ревности учеников
во многом зависели их взаимоотношения, от этого менялась сила и глубина
духовного наставления, преподаваемого им отцами. Одного афонского подвижника
спросили: почему не стало теперь старцев? Он отвечал: «Потому что не стало
послушников. Хорошие старцы получаются из хороших послушников». Опять: не так,
чтобы неопытные наставники превращались в старцев по вере послушников, но от
самих старцев требуется то, чтобы они имели практический опыт всех ступеней
иноческого делания, сами прошли все монашеские подвиги и самим делом испытали
всю монашескую науку. В другом древнем патерике находим слово и о том, почему
иногда старцев не слушают их ученики. Один великий старец сказал брату,
просившему назидания и указания пути спасения: «Кто хочет спастись и вместе
творить волю свою, тот походит на хотящего возлететь на высоту без крыльев и
притом с тяжелым телом. Но скажу тебе, брат: в нынешние времена спасаяй да
спасает душу свою, ибо ныне люди стали жестокосерды… Древние отцы, будучи
благоуханием Христовым по великим своим добродетелям, облагоухали и тех, кои
приходили к ним. А мы, озловоненные грехом, с лицемерною нашею жизнию, как
можем врачевать приходящих к нам? И вот причина, почему нас не слушают и не
исправляются»[10].
Но, кроме всего сказанного, важно сделать еще некоторое
разъяснение: полное и совершенно самоотверженное доверие послушника старцу,
всецелое вверение им в руки наставника своего спасения необходимо отличать от
изыскания воли Божией в каком-либо затруднении и ради этого вопрошания старцев
и отцев. Это далеко не одно и то же! В первом случае ученик входит в теснейшие
отношения со своим духовным руководителем, при этом весь духовный опыт
наставника, его монашеское направление, отношение к иноческим деланиям,
рассудительность или ее недостаток, умение или неумение соотносить внешний
подвиг с внутренним, внимание к сердечному деланию или отвержение этого делания
и т. п. - все это не может не сказаться, не отпечатлеться на духовном складе
руководимого. Во втором случае этих тесных отношений нет, ученик не вступает в
полную зависимость от того, к кому он обращается за разъяснением, здесь
выясняются только отдельные вопросы. Всегда и всем монахам, не только
новоначальным, но и преуспевшим, святые отцы рекомендовали все делать,
советуясь и вопрошая других, не доверяя самим себе ни в чем. Так, святой Иоанн
Лествичник говорит: «Все, хотящие познать волю Господню, должны прежде
умертвить в себе волю собственную, и, помолившись Богу, с верою и нелукавою
простотою вопрошать отцов и братий, в смирении сердца и без всякого сомнения в
помысле, и принимать совет их, как из уст Божиих, хотя бы оные и противны были
собственному их разуму, и хотя бы вопрошаемые были не весьма духовны. Ибо не
неправеден Бог и не попустит, чтобы прельстились те души, которые с верою и
незлобием смиренно покорили себя совету и суду ближнего; потому, хотя бы
вопрошаемые и не имели духовного разума, но есть глаголющий чрез них
Невещественный и Невидимый»[11]. Первое впечатление, которое складывается от
этих слов, что это и есть то самое послушание, о котором говорит отец
Доримедонт, когда утверждает, что самоотверженная вера послушника, а не
святость наставника, является предпосылкой всякого чуда послушания, и что для
восстановления старчества не нужно многого. Но обратим внимание на то, что эти
слова святой Лествичник помещает не в степени четвертой, где речь идет о
послушании, а в степени двадцать шестой, где говорится о рассуждении. Здесь
обращение ко всем, хотящим познать волю Господню, в то время как в степени
четвертой святой Иоанн обращался к тем, кто желает «покорить себя ради Господа
и без сомнения вверить спасение… иному»[12]. Потому и такое различие: здесь
допустимо, чтобы вопрошаемые были не весьма духовны, а там - должно
рассматривать, испытывать, искусить кормчего, чтобы не попасть вместо бесстрастного
на человека, обладаемого страстями, чтобы не попасть вместо пристани - в
пучину, чтобы не найти готовой погибели. Также в степени двадцать шестой далее
говорится об иных способах постигать благую волю Божию: так некоторые ради
испытания воли Божией «отрешали помысл свой от всякого пристрастия к тому или
другому совету души своей… и ум свой, обнаженный от собственной воли, с горячею
молитвою в продолжение предназначенных дней представляли Господу; и достигали
познания воли Его…». «Другие по скорби и затруднениям, которые следовали за их
начинанием, заключали, что дело их согласно с Божественною волею…»[13] и т. д.
Отсюда видно, что и в предыдущем слове речь шла о том же испытании воли Божией,
а не о всецелом и слепом послушании человеку, не имеющему духовного разума.
Здесь речь о значении духовного совета ради изыскания воли Божией, о чем также
часто говорит святитель Игнатий. Одна глава в «Приношении современному
монашеству» так и названа: «О жительстве по совету». Святитель считает, что
Промыслом Божиим нашему времени предоставлено именно такое жительство, которое
«основывается на руководстве в деле спасения Священным Писанием и писаниями
святых отцов, при совете и назидании, заимствуемых от современных отцов и
братий»[14]. В письме некой инокине он говорит: «В особенности важен путь
духовного совета, которым проходили святые иноки и достигали сперва очищения
страстей, а потом и благодатных дарований. Горе же единому…»[15].
