Итак, во всех описанных случаях обращет на себя внимание
своеобразие отношений ученика с наставником, новоначального со старшим,
послушника с настоятелем. Очевидно, что их нельзя приравнивать к тем
таинственным и искренним взаимоотношениям, которые складываются между истинным
духовным старцем и водимым им духовным чадом. При всем том, что и в
вышеописанных, и в подобных им случаях совершается подвиг отсечения своей воли
и отвержения плотского мудрования на самом глубоком уровне, послушник здесь,
однако, не всецело доверяет наставнику свое духовное руководство. При решении
тонких духовных проблем и избрании внутреннего делания он прибегает к духовному
рассуждению, которое обретает, изучая Святое Писание и писания святых отцов,
рассматривая подвиг окружающих его ревностных подвижников, прислушиваясь к их
наставлениям, пользуется советом других отцов (иногда даже скрывая это от
своего наставника). Господь Иисус Христос говорит, что ученик не может быть
выше своего учителя (ср.: Мф. 10, 24), а в данном случае мы находим, что многие
из этих учеников оказывались по уровню духовности значительно выше своих
учителей. Отсюда следует, что в этих случаях наставник не был старцем и
учителем в высшем значении этого понятия: слово старец применено здесь скорее в
смысле старший, настоятель, даже - начальник. В данных случаях послушание
сочетается с рассматриванием, как бы с перепроверкой того, что говорится и
делается старшими, с оглядкой на учение святых отцов древности, на пример
современных подвижников. При таком послушании Божественный Промысл оставляет за
послушником право иметь рассуждение относительно того, что ему предлагается со
стороны наставника, оставляет свободу рассматривать свое внутреннее состояние,
искать самому (пользуясь, конечно, книгами святых отцов, опытом современников,
советом с теми отцами, к которым он испытывает доверие) способы, наиболее
действенные для врачевания своей души, и избирать, исходя из этого, наиболее
подходящий для себя образ жизни. Можно сказать, что здесь имеет место доверие к
старшим, но не всецелое, не безграничное. Притом, что ученик здесь пользуется
пособием от своих неискусных наставников, он, однако, не должен оставлять
определенную осторожность, должен хранить некоторую духовную дистанцию, дабы не
перенять от них и их слабости. Вспомним: именно такого рода послушание нес
преподобный Зосима (Верховской) в Коневском монастыре. Исполняя все виды
послушания в обители, находясь под внимательным присмотром со стороны игумена,
он, однако, деланию откровения помыслов учится из святоотеческих книг, делание
сердечной молитвы узнает от уединенно живущего близ обители монаха. Таковы же
отношения его и со старцем Василиском, который становится для него скорее
старшим братом, чем наставником. Отец Зосима не все безусловно и слепо
принимает от своего старца, но исправляет его заблуждение, когда видит, что
намерение отца Василиска не согласуется с учением отцов. Видим, что и святой
Паисий (Величковский) находился в таком же послушании во всех обителях, через
которые он прошел. Можно сказать, что он по крупицам собирал духовный опыт - то
из книг, то от встречаемых им подвижников, но так и не нашел одного постоянного
наставника, которому мог бы довериться всецело.
