Аделаиде очень хотелось попасть в гости к Фрукту хоть ещё разочек. Ей почему-то казалось, что именно он – рыжий, скрипучий Еврей что-то знает. Знает – врёт ли Тургенев вообще или Город его пока просто не читал, поэтому и живёт как живёт? Будут у неё всю жизнь «элегантные» платья «мышиного цвета» и «жаккардовые терракотовые одеяла», или она себе купит в магазине жёлтое платье в оранжевый горох? Это было очень странное желание – снова прийти в гости – потому что между ней и Фруктом никогда не было сказано ни слова, не относящегося к школьной программе, они даже здоровались вяло. Только ей почему-то казалось, что они давно начали разговор и просто руки не доходят его закончить.
Она очень хотела в гости, но посетить Фрукта оказалось довольно проблематично. То он приглашал – Аделаида с родителями шла в другие «гости»; то он с родителями ездил на, смешно сказать, рыбалку. Аделаида пыталась нарисовать себе его маму – врача, председателя Медкомиссии в военкомате, с изогнутым прутиком в руках, извивающегося дождевого червячка в консервной банке, и получалась совершенно идиотская картина, очень напоминающая «Сон разума» Гойя. Красный мост, где рыбачила семья Фрукта, Аделаида не раз видела на фотографиях и полотнах местных художников, но ни разу там не была. Она бы сама с преогромным удовольствием посидела на природе с удочкой, свесив вниз голые ноги с закатанными до колен штанами, на действительно красном кирпичном мосту поза-поза-позапрошлого века. Самым же ужасным было то, что из всего перечисленного не мог бы сбыться ни один пункт! Женщина, тем более с такой фигурой как у неё, у Аделаиды, так называемая «польни девучка» (полная девушка), не имела права даже помышлять о брюках, которые она бы ещё и закатала до колен, обнажив голые икры, почти как Ирка в своих бриджах на сборе металлолома. Ну, да, ну, да и при всём этом ещё и села бы, положив свой зад на кирпичи, и сидела бы одна, никуда не торопясь, и молчала, видимо, о чём-то думала! И всё это за пятьдесят километров от Города, ну как у Тургенева в «Асе» – «она ходила гулять на развалину за две версты от города»! Однако что-то опять не клеилось, опять сомненья и противоречия рвали на части душу. И виной в этот раз была книга, а самые настоящие события, происходящие в семье её одноклассника. В совершенно реальной жизни; не клеилось то, на чём воспитывали и чему учили Аделаиду. Не клеилось то, что она наблюдала вокруг себя в Городе, с его первобытными обычаями и законами. Ни внешний вид, ни поведение горожан не клеилось с образом жизни её собственного одноклассника Манштейна Игоря Моисеевича, по прозвищу Фрукт. По всем параметрам и мама и папа Фрукта не то, что не вписывались в рамки, они вообще были чем-то из ряда вон выходящим. Они были ну уж очень странными. Нет, не странными, скорее ненормальными. Интересно, а мама, когда спрашивала про приветы, знала, что мама Игоря ездит на рыбалки? И что б она сказала, если узнала?
