– Мама! – Аделаида держала в руках этот ужас и чувствовала как петля-удавка натирает ей шею. – Худеть ведь надо, а не «прятать» живот!
Мама недоуменно пожимала плечами:
– Ну, худей! Кто тебе не даёт?! Тебя кто-то держит?! Вот, сперва носи, потом худей!
Это была война за право существовать. Но, когда Аделаида, страшно устав от маминых «женских секретов», поддалась и натянула на себя этот самый «пояс» с болтающимися подтяжками, то, вопреки маминым обещаниям, жир с живота вовсе не исчез и не растворился. Он просто плавно выдавился на верхнюю часть бёдер, и на спине выше талии. Аделаида смотрела на себя в зеркало, как она превращается в монолитную колонну, без впуклостей с одними выпуклостями, и от ужаса ей хотелось завыть в голос. А когда она натянула на себя протянутые мамой дедероновые чулки, то ноги стали похожи на столбы с искусственно приклеенными в верхней части круглыми колбасками, которые оставались голыми.
– Ма-аа, – Аделаида от шока затруднялась правильно произносить слова, – так ведь ещё сильнее тереться будет! Больно!
– Ничего страшного! – говорила мама. – Все девочки так ходят! А сверху, где кожа голая, чтоб ноги не тёрлись, надо одевать длинные трусы!
«Ирка… Ирка в бриджах и белых кедах, а я… а я… в голубых с начёсом трусах до колен, которые носят бабушки…» – Аделаида грызла кожу на кулаке, чтоб не разрыдаться в голос. Она всегда прокусывала кожу на костяшках пальцев до крови, чтоб не разрыдаться в голос. Никогда, никогда она не будет выглядеть, как та «испорченная» тургеневская Ася, от которой пахло весной и розами. И плевать, что это «вульгарно и пошло»! От неё всегда будет пахнуть соляркой, которой натирают школьные полы, и жареными баклажанами, как в их квартире. Никогда она не сможет «лукаво улыбнуться и быстро взлететь по ступенькам»! Только при одной мысли, как это будет выглядеть, что она в «банда-жжжже» ползёт по ступенькам, её стошнило. Она может в ответ на чей-то взгляд вызывающе ухмыльнуться, тяжело подняться по ступенькам, и дальше как танк давить развалины Рейхстага! Медленно, уверенно и целенаправленно! Да! Вот так она может! Надо вести себя соответствующе, не забивать голову идиотскими мыслями о морковочных «бриджах». И морковочные «бриджи» и всякие белые рубашки с вышивками – всё это явно для того, чтоб мальчишки смотрели. И чтоб все вокруг поняли – у меня в жизни другие интересы! Не то, что у других! У меня – принадлежать Партии, как учила Лилия Шалвовна, – «вся моя жизнь война, война, война!» Потому что на самом деле только война высшее героическое и облагораживающее направление человеческих сил. Некоторые вообще зациклились на своём внешнем виде и на «нравлюсь – не нравлюсь». Да зачем оно мне нужно?! И все-таки очень бы хотелось знать – может, «бандаж» не навсегда, может, надо просто перетерпеть до семнадцати лет?
