В Городе люди знали себе цену. Они свято чтили законы и обычаи. Их кровно оскорбляло всё, что не входило в привычный жизненный уклад. Например, провожали взглядами и репликами Аделаиду потому, что она была непривычной взгляду, и всех, на ком было надето что-либо «неправильное». Например: девушка в юбке до колен, а не до земли; девушка в ярком платье, а не в сером или чёрном. Вид русской командировочной в брюках вообще являлся провокацией и приравнивался к хождению без кожи. Если б эту командировочную затащили в кусты прямо в центре города, около площади Ленина, то считалось бы, что это она «своим видом спровоцировала бедного человека». Для мужчин были другие «обычаи». Мужчина обязан был передвигаться или пешком, или на машине. Если на велосипеде, то вполне мог получить камнем в лоб. Сзади велосипеда бежала толпа мальчишек и пыталась его догнать, чтоб в колёса воткнуть палку, или железку, или просто схватить за багажник, чтоб резко велосипед остановить. Если не получалось, они пробегали между домами по дворам и выскакивали наперерез, чтоб ещё раз попытать счастья – сбить велосипедиста. Все знали, что «наши мужчины» на велосипед не сядут. Значит – или приезжий, или «дурак». Так что ж им за дурака будет?!
А вот Ирку не тронули. Смотрели, смотрели как-то мрачно, не говорили ей ничего и не трогали. Казалось, что атмосфера вокруг Ирки медленно накаляется, а прохожие на улице просто затаились…
Глядя на бесстыжую Ирку, Аделаида вдруг со всей ясностью поняла, что никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах у неё не будет таких «бриджей» и таких ног внутри них! Она будет всегда в «мышиного цвета элегантном» платье или «костюмчике» с поддетым под него «стройнящим» бандажем и чулками на резиновых подтяжках! Она летом от жары всегда будет потеть и уставать, у неё всегда между ногами будут потеть ляжки, и это очень больно. Лифчик – отвратительное атласное сооружение – у неё тоже будет всегда из плотной ткани, а не как у Ирки или Ольки из кружева, потому что мама ей объяснила, что такую «фикцию» надевают именно на «прыщики», как у Ирки или Ольки, а «настоящую женскую грудь надо поддерживать»! У Аделаиды уже есть «настоящая мышца», то есть грудь, которую надо «поддерживать», чтоб она не «висела и при ходьбе не болталась». Мама же ей притащила и «пояс для чулок», тот самый инквизиторский «бандаж». Как только Аделаида его увидела, то поняла, что гораздо раньше мамы утопится в Реке или умрёт от «разрыва сердца». Этот карательный «пояс» представлял собой резиновые трусы, на которых болтались толстые резинки, на которых были застёжки «для чулок». Он «скрывал живот». Оказалось, что «все культурные и ухаживающие за собой женщины», как истинные «аристократки» должны носить «бандаж».
