Пригодность жениха определялась принадлежностью его к авторитетному клану, желательно из их же деревни, а так же способностью юноши физически работать и ответом на вопрос:
– За сколко рубли калцо для дэвушки? (За сколько рублей кольцо для девушки?) Позже ко всем аналитическим параметрам добавился тест (по отношению к мужчине, конечно, потому что женщине это ни к чему – её место «ражат дэтэй» (рожать детей):
– Дыплом вар? (Диплом есть?)
Наличие диплома не было необходимостью, но в глазах невестовой родни давало будущему зятю бонусы. Сама мысль о дипломе, о высшем образовании затесалась в сознание односельчан как-то незаметно. Просто в деревне открыли школу и пара-тройка учителей, привезённых для преподавания в этой школе, держались гоголями, ели по утрам белый хлеб с молоком и носили настоящие брюки с пуговицами. Деревенских это крайне возбуждало и они все как один в глубине души завидовали сельским учителям и хотели стать на них похожими. «Учитэл» с ударением на последний слог имел в деревне статус, приравненный к статусу современного вора в законе: авторитет, неприступность, строгость мыслей, взглядов; непробиваемое лицо. А так как в деревне жили одни греки, правда, туркоязычные, но «грэки», им всем казалось, что таким образом они становятся похожими на античных философов. Они, скорее всего, считали, что обуваясь в маску «неприступности», они становятся Аристотелями, Демосфенами и Демокритами в одном лице. Как они сами о себе говорили: вся мужская половина деревни «чэрэшур силно» знала историю. Причём ёмким словом «история» определялась исключительно история Древней Эллады – точнее, вся деревня очень тщательно изучила книгу под названием «Легенды и мифы Древней Греции». Они знали – у Зевса было две жены, а Аполлон вожделел всё, что шевелилось, включая крупный рогатый скот, и это определяло для них познание «истории Греции». О полнейшем разврате, царившем в Древней Греции, описанном именно в этих «Легендах и Мифах» деревенские рассуждать не любили, совершенно прощая античным богам все их весёлые «шалости» в виде неукротимого желания к совокуплениям и обжорству, обожали «своих богов» и страшно ими гордились. Они считали себя христианами, иногда крестили детей, но их понятие о Боге было каким-то местечковым и странным. Они называли своих детей именами античных богов – Гера, Дионис, Аполлон и продолжали блюсти средневековые языческие обряды в виде принесения «жертв» – резания баранов, телят и т. д. и мазания кровью убиенного животного того, в честь кого эта «жертва» была принесена. Это мог быть, к примеру, трёхлетний ребёнок, недавно выписанный из больницы. Его родители, воздавая честь «богам», в благодарность приглашали своих родственников на пикничок. «Мужчины» прилюдно отрезали голову у мирно пасшегося до этой минуты парнокопытного, вешали его на дерево за задние ноги и сдирали с него голыми руками шкуру. Это делалось с большой сноровкой – между шкурой и парными боками надо было засовывать кулак и продвигать его ниже и ниже, при этом ржать от удовольствия как лошадь и болтать с советчиками. Там же, под деревьями жарили, пекли, варили в гигантских «гаструлах» (кастрюлях) бывшее пять минут назад живым мясо. Вокруг бегали дети, голодные, совершенно ошалевшие от запахов, и среди них один, с большим кровавым крестом на лбу – центр внимания – виновник торжества.
