Девочки же рождаются у «бракодэлов» и «слабаков». (Бракоделов и слабаков.) Это в семье с глубокими знаниями генетики даже не обсуждалось!
Потом эта девочка всё же росла, убирая, стирая, готовя, присматривая, чтоб знала о семейных заботах не понаслышке, чтоб не было времени забивать голову разными мыслями, чтоб воспитывалась в строгости и «целомудрии». Папины родственники, правда, о существовании этого слова даже не подозревали, и поэтому «это» называлось просто «чэсная» (честная). Образования в виде школьной программы восьмилетки на подаренные тройки обычно хватало для подготовки к продолжению женских обязанностей в новой, мужниной семье. И выходили замуж «чесния дэвышки» лет в тринадцать-четырнадцать. Их даже не успевали из пионеров иногда принять в комсомол. «Интересно, что же всё-таки лучше, – рассуждала Аделаида, когда узнавала, что её очередную двоюродную племянницу „украли замуж“, – лучше замуж или лучше поступить в комсомол?» Слово «замуж» вообще как-то щекотало Аделаиду и будило разные интересные мысли, от которых она краснела. Ей очень хотелось хоть раз поговорить с какой-нибудь из племянниц, чтоб та рассказала ей хоть капельку, как «это бывает»… ну «это»… когда «муж» целуется… Интересно – это приятно? Да… пожалуй, должно быть неплохо… Но племянницы, как только выходили замуж, становились как тётки… вечно чем-то занятыми и очень серьёзными.
Аделаида тогда вообще не знала о законах СССР, в которых говорится, что в брак имеет право вступить лицо, достигшее 18 лет. А всё остальное подходит под статью о педофилии. Но Аделаида бы всё равно не поверила! Если это правда, так что тогда, надо полгорода сажать, что ли?! Какая глупость!
Замужество, как впоследствии поняла Аделаида, вообще было единственной причиной, оправдывающей присутствие «дэвушки» на Земле. Она думала, что это только в папиной деревне. Но, став постарше, поняла – так во всём мире! И мама то же самое говорила. Ей начало становиться стыдно за то, что она – не мальчик! Она подвела папу – это раз! И теперь всю жизнь должна искуплять свою вину – это два!
Для всех девочек с детства собирали «приданое» в виде банных полотенец, пододеяльников и посуды. Всё это складывалось в чемоданы, потому что сундуки кто-то назвал «не модными» и их повыбрасывали. Качество невесты определялось и её родством, и отзывами «нашых сэлэнских» (жителей нашей деревни), и методом осмотра простыни наутро после первой брачной ночи. Наутро мать и замужняя сестра жениха входили к новобрачным в комнату и внимательно осматривали кровать. От детей, в принципе, все эти детали не особенно и скрывались, хоть и вроде как обсуждались шёпотом, потому что «дэвушка» с самого рожденья должна была знать предъявленные к её жизни требования.
