Это генетическое направление переродило анатомию животного и растительного мира в их эмбриологию, и в знаменитой книге Геккеля: «Generelle Morphologie», в последней ее переработке, сделана попытка собрать все факты и догадки к созданию генеалогии всего живого.
В истории искусства интерес передвинулся от совершенных форм греческого ваятеля к доисторическим опытам художественного творчества, к росписи пещер, к рисункам бушменов и эскимосов и к детским рисункам.
В психологии искание начала, генезиса, привело к новому миру наблюдений – к ребенку, к душевной жизни человека в детском возрасте. Но изучение детской души завоевывало место в общей психологии с еще большим трудом, чем эволюционная идея в биологии. Трудности, сопротивление, предрассудки с самого начала душили новую область знания. Педагогика, исторически приученная к утилитарным задачам – учить тому, что сегодня считается нужным знать, – не выработала иного метода подхода к детской душе, кроме признания и угнетения; прежняя психология, крайне связанная с метафизикой, всячески игнорировала новую область наблюдения и препятствовала признанию ее прав; предрассудки педагогов и родителей, твердо уверенных в непогрешимости своего понимания детей, оказались таким камнем преткновения, которого и до сих пор не удалось сдвинуть с пути исследования. Мифические детские недостатки, как злость, мстительность, лень, столь же сомнительные добродетели, как послушание, отсутствие собственных желаний, стремление почтительно подражать старшим и др. – все это приводило к тому, что взрослые могли годами жить рядом с детьми, иметь огромную семью или целую школу и совершенно не видеть, не понимать, как совершается самое удивительное в мире, – как из простых начал вырастает душа взрослого человека. Человек успел точно изучить всю землю, описать все звезды, создать технику, искусство – и тогда лишь впервые остановиться пред вопросом, как начинает ребенок видеть, слышать и понимать воспринятое, как начинает говорить, рисовать и как в несколько лет проделывает снова завоевывание (для себя) культуры, на которую человечество потратило тысячелетия. И потому только, что это совершается каждый день, что это «само собою разумеется», рост души в первые годы ее жизни оставался вне сферы изучения.
Обыкновенно принято относить начало изучения датской психологии к половине 19 века; на самом деле это не совсем верно. Одним из первых «детских психологов» надо считать Локка, который пытался строить свои педагогические взгляды на особенностях детской психики, как опытной науки. Через полстолетия Руссо, опять по мотивам утилитарным, педагогическим, создал своего рода «век ребенка». Но литература того времени вскоре была забыта.
