?
— Невинностью. Страхом. Он убивает нас на пороге, и мы охраняем его дверь. Наша смерть возрождает его. — Мальчик что-то тихо сказал по-валлийски, которого Бен не знал. «Я был зернышком пшеницы». Повернувшись, он поглядел сквозь дым Лондона на невидимые холмы. — Питер боялся темноты. Вы видели, что я оставил апельсин на его могиле. Для его путешествия. Люцерна в Аверно[276]. И потом принес жертву. — Бен посмотрел на стропила. — Их пепел будет его обществом.
Сумасшедший?
Но, повернув назад, мальчик сказал:
— Итак. Мы знаем, что наживка на нашу большую рыбу заброшена. Я буду лгать и угождать ему: мы возьмем его за жабры.
— А не vice versa?[277]
— Так было раньше[278]; но сейчас это хариус для кота.
— Неужели я дам коту прыгнуть в огонь, чтобы вытащить для меня жареные каштаны? Я не трус. — Здесь и была загвоздка: то, что грызло его. — Бог мой, да я кастрирую его, съем его самого, глаза, член и яйца в венецианском соусе, но открыто. Как мужчина мужчину. Но посылать мальчика...
— Шлюху. Эписина[279]. Puellus[280]. Что может быть большим бесчестием, чем быть зарезанным подонком. — Соленые слова; его голубые атлантические глаза, январские. — Я любил Питера и я потерял его. Клянусь богами, я отомщу.
Бен вскинул руки.
— Сдаюсь, но остаюсь при своем мнении. Я ненавижу любую деятельность и питаю отвращение к заговорам. — Вздох. — По меньшей мере, умоляю, возьми стилет, как делают венецианские шлюхи. Ты знаешь, как им пользоваться.
— Я буду голым: не нож, а ножны. Если наш план потерпит неудачу — если дойдет до того, что он в меня вонзит...
— Сохрани бог.
—...я покончу с собой. Итак: заговор готов. — Калдер встал на колени рядом со своим сундучком, отомкнул его, поднял крышку и вынул связку бумаги. — Я сказал вам, что сделал погребальный костер из фантазии; но это я сохранил. — Минотавр и Ариадна. — Это все, что у меня есть: от того же самого Вампира. — И он протянул листы Бену.
Пьеса. Или, судя по краткости, интерлюдия. Неподписанная. Тем же самым ясным почерком. Та самая пьеса, в которой действовал Витгифт, но несокращенная — и от этого ставшая еще хуже. Яд неочищенного абрикоса. Бен читал ее, возбуждаясь. Ужас, и не только из-за стихов.
— Это необходимо переписать. — Он взял склянку, висевшую на груди: кристалл, размером в кончик большого пальца, запечатанный воском. Он купил его в Венеции у ведьмы, тетки Коко. — Вот чернила.
— Я напишу ими его эпитафию. — Рейф поставил склянку на полку с красками Витгифта. Неожиданно его лицо осветила озорная улыбка, после чего он торжественно произнес. — Как вы предсказывали:
