Готские же вожди в двойственном положении.
Куда гнет мальчик? Как повернуть его в нужную им сторону, как подчинить его себе, как сделать его нужным орудием?
Он же не идет ни на какие откровения и от разговоров только увертывается. Зная свою неосторожность и неискушенность, имея представление об их прожженности и как важно любое из вылетевших из него, даже случайно, слов, он пытается отделаться молчанием.
Но и молчание сохранить не так-то просто. «До свидания, говоришь, нет, постой». Тут же прижимают его к стене, сватают на царство.
Он смущенно переминается, говорит с откровением про свои зеленые годы, а царство от него не уйдет.
— Уверен! - Не уйдет? - они поражены. - Ну, ну.
Этот этап выигран, пусть подрастет, они подождут, еще можно подождать. Он не с матерью - вот главное. У нее не хватило широты и понимания удержать его подле себя, им мало дела до ее ошибок. В конце концов, они его уломают согласиться принять власть, женщина не должна ими править.
Хватит, натерпелись, наелись досыта. Они сыты по горло этой женщиной, благо - дочь великого отца, и всей ее ученостью. Довольно западиться, позападились - сколько можно, довольно книжников у власти, пора своего, каким был Теодорих, гота по крови и по уму.
Они в таком возбуждении, в таком алчном экстазе, что не могут сдерживаться, едва за мальчиком закрывается дверь, маски вон с лица, гвалт, неразбериха. Все вопят, даже самые солидные пренебрегают своей солидностью и вместо аргументации, деловых соображений вопят вместе со всеми.
«Долой бабу!»,- слышны визгливые крики. Кто боялся, переступил через страх. Легче один раз спокойно сложить голову, чем сто раз «испугиваться» ее сложить. В просторном зале тесно, возбужденные тела занимают в три раза больше места, чем занимали в спокойном состоянии, когда тут был мальчик. Еще немного - и начнется драка, целое побоище.
У Амалазунты среди них достаточно и тайных и явных сторонников.
— Тот, кто много орал сегодня, поплатится завтра,- не без вызова угрожает один из них.
— Мы свободные люди, и все, что мы сказали здесь, мы сказали с единственной целью принести пользу нашему государству.
— Посмотрю, как ты запоешь, когда тебя бросят в яму. Как на тебя на ...
Договорить не дали, за волосы и об стену, за волосы и об стену переносицей, губами, зубами - об стену. Свалили тюком тут же.
— Политическая проститутка! - прозвучала эпитафия.
Драки еще не возникло, но ругань продолжается.
— Если мы, готские старейшины, считаем, что страной не может править женщина, значит, женщина не может править страной.
