28
В это же самое время вышел на промысел злодей Мамур. Он шел и думал о том, как трудно быть злодеем — никто тебя не любит, никому ты не нужен, живешь — доброго слова не слышишь, и умрешь — ни одна слеза не прольется.
Эти грустные мысли не покидали Мамура с той самой минуты, когда он узнал о тигре. Вернее, не узнал, а поверил. Сначала, если помните, он только сделал вид, что поверил, но сам даже посмеивался — следы могли быть и не тигровыми. Точно также и клетку-ловушку могли поставить на другого зверя. Но когда он прочитал письмо Одарёна, он понял: тигр есть и все об этом знают, но скрывают от него. «Конечно,— думал он,— кто я для них, чтобы предупредить, мол, берегись, Мамур, тебе грозит опасность! Да они только рады будут, если тигр с меня шкуру спустит!»
Кстати, письмо Одарёна злодей Мамур не отправил. Он сделал в нем небольшую приписку (о чем — вы скоро узнаете) и собирался отправить, а пока оно так и хранилось у него на голове под кепкой, постоянно напоминая об опасности.
Бедный Мамур! От страха и волнения у него даже аппетит пропал. Сколько раз у него была возможность убить оленя, но он чувствовал — оленя ему уже не съесть. Как он раньше любил зайчатину, но теперь она застревала у него в горле. «Разве что уточкой полакомиться»,— подумал Мамур. Да, уточку он, пожалуй, съест.
Спрятавшись в густой траве на берегу озера Белой Цапли, он достал крякалку, засунул ее в рот и стал подзывать уток на чистейшем утином языке. В переводе на человеческую речь он говорил им примерно так:
— Плывите сюда, здесь хорошая сочная трава. И водоросли есть. Ах, какие прекрасные водоросли!
— Плыви лучше ты к нам!— отвечали ему с того берега утки.— Здесь тоже хватает и травы, и водорослей, и ряски.
— Как же я поплыву, когда у меня... лодки нет!— вырвалось у Мамура.
— Кря-кря-кря-кр... — насторожился старый селезень.— Зачем тебе лодка?
Но Мамур не растерялся.
— Я хотел сказать, у меня лапка сломана — как я к вам поплыву?
И тут ему почудился шорох. Да не просто шорох, а вроде бы как кто-то осторожно крался в камышах. Мамур прислушался. Уж не Зелёная ли Борода выследил его?
— Кря-кря-кря!— громко закрякал он, давая понять, что никакого Мамура здесь нет.
И в ответ услышал, как в нескольких шагах от него кто-то лязгнул зубами.
Мамур похолодел. Нельзя сказать, чтобы он был очень уж труслив, но встретиться с тигром, когда лежишь к нему спиной, а ружье заряжено утиной дробью — тут даже у закоренелого злодея дрогнет сердце. Но почему он решил, что это непременно тигр? Смешной вопрос! Кто же еще осмелится щелкать на него зубами?
