— Ничего, целее будут,— рассудил хозяйственный Чирка.
Часть II
ГЛАВА 1
Чем не Африка?
Через неделю крыло у Чирки зажило, и он снова стал летать. За один день они с Петькой облетели все Хлопковое царство, познакомившись с его достопримечательностями—древними развалинами, водопадами, горячими источниками и тысячелетними чинарами. Здесь было множество рощ, садов, виноградников и озер, где зимовали такие же крылатые странники, как они. Край был богатый, растительность буйная, ягод, фруктов, орехов — клюй не хочу. В зарослях-джангалах хрюкали дикие кабаны, олени и джейраны брали пищу из рук, на деревьях, свесив хвосты, сидели фазаны.
Но главным богатством, гордостью и славой царя Навруза были хлопковые поля, где с утра до вечера трудились простые люди, хлопкоробы, выращивая чудо- растение. Даже Петька, облетевший полсвета, вынужден был признаться, что видит такое впервые.
Зеленые кустики с резными листьями были усеяны плодами, похожими на маленькие тыквочки или дыньки — их называли коробочками, а когда эти коробочки созревали и лопались, из них выглядывали крошечные живые барашки. Их собирали, стригли, из шерсти делали пряжу, а барашков отправляли в горы, где они откармливались на сочных травах.
Но не думайте, что чудо-растение росло само по себе. Каждый кустик надо было выходить, взрыхлить вокруг него землю, подвести под самые корешки воду — ведь солнце жгло немилосердно, и барашки в коробочках все время просили пить. В сезон созревания коробочек все люди, от мала до велика, выходили собирать барашков. Кроме сановников и министров, разумеется, которые, как всегда, а в это время особенно, были заняты важными государственными делами.
— Эх, лодыри, доберусь я когда-нибудь до вас! — грозился царь Навруз.
Сам он брал старый латаный-перелатаный мешок, повязывал его на животе и вместе со всеми выходил в поле. Народ любил его, называя почтительно царь-Хлопок, а вот вельможи прямо из себя выходили, глядя как царь работает до седьмого пота, ест из общего котла, а вечером сражается с хлопкоробами в примитивные нарды или затевает с ними гуштингири — борьбу простолюдинов. «Для кого я каждый день пробую три десятка всевозможных изысканных блюд? — возмущался обжора Ур-Баба. — Живота своего, как говорится, не жалею, а он? Натрескается какой-то там шурпы и доволен!». «А для кого я устроил в прошлое воскресенье бал цветов? — подпевал ему Шу-Туруль. — Мы все веселились, плясали до упаду, не жалея сил и подметок, а он даже не явился во дворец—в поле ночевал!». «Я слышала, — подливала масла в огонь сплетница Шу-шу, — что у него есть грандиозный, фантастический, феерический проект: сажать хлопок у нас на головах. А что вы думаете? И посадит! Больше ведь уже негде». Осторожный Аллавердин, заметив Чирку, переходил на шепот: «Тише, друзья, я подозреваю, что этот чумчук все ему докладывает. Не за красивые же глазки царь пригрел и обласкал его».
