В это время из подъезда вышел другой мальчик.
— Иван Сергеич! — обратился к нему Карапузов по имени-отчеству, потому что тому уже было не то что семь лет, а уже восемь. — У тебя зеркальце есть?
— От всего сердца и души поздравляю с днём рожденья, желаю счастья в личной и общественной жизни, а также крепкого здоровья на многие годы! — обнял друга Иван Сергеевич. — А зеркальце у меня есть, только вот нету солнца, чтоб пускать солнечные зайчики.
— Как? Разве над нами не синее небо с ясным солнышком? — сказал Карапузов.
— Шутник! — залился звонким смехом Иван Сергеевич. — У тебя что, глазам щекотно, что ты их трёшь?
— Дай зеркальце.
Тот дал. Карапузов посмотрелся и пришёл в восторг:
— Смотри мне внимательно в глаза!
— Смотрю.
— Что видишь?
— Не что, а кого. Ангелов прекрасных вижу, малюсеньких. Ты где их взял?
— А теперь так же внимательно посмотрись сам в зеркало. Кого видишь?
— Ангелов вижу. Смотрю и не понимаю: в чём дело? И почему мои глаза слегка чешутся? Потому что крылышки машут?
Карапузов оглянулся на старика. Тот озорно улыбался беззубым ртом, и ангелов в его глазах видно даже издалека, как они радуются, порхают неслышно.
Из дому вышел третий мальчик и принялся гнуть юный тополёк, стараясь сломать. Он был явно не из самых мудрых мальчиков.
— Иди сюда! — позвали его Степан Петрович с Иваном Сергеевичем.
— Чё? — спросил тот развязным тоном.
— Что-то покажем!
— А чё?
— Удивительное!
Тот нехотя оставил мерзкое занятие, подошёл:
— Ну, чё?
— Кого в наших глазах видишь? — спросили первые двое.
Тот пригляделся, лениво ответил:
— Не верю. Так не бывает.
— Но ведь есть! Теперь и у тебя есть! Смотри в зеркальце!
Тот потёр себе глаза от щекотки и глянул в зеркальце.
— Так не бывает, — повторил он. — Не верю. Вот небо вдруг прояснилось, и появилось яркое солнце — вот, я понимаю, вот бывает.
Из дому вышли взрослые по своим делам. Они мимолётно глянули детям в глаза — и у взрослых тоже в глазах поселились ангелы.
— А небо какое стало синее, прекрасное! А солнце какое жёлтое, тёплое, милое и дорогое! — воскликнули те взрослые. — И у каждого из нас ангелы порхают.
— Весёлый у нас нарррод! — сердито пробасил с самого дальнего балкона дядя Федя, отец третьего мальчишки. — Вокруг инфляция, коррупция, бандитизм и тому подобное, — а они шутят. Кто мог порхать, те все помёрзли уже, потому что ноябрь на дворе! Пасмурный, хмурый! Ни просвета в сером небе!
— Эх, дядя Федя! — сказали ему взрослые и дети со двора. — Идите к нам, с вами тоже будет такая радость!
