— Но это бандюга из бандюг, — сказал Базыка, — его ждет вышка после суда. Он с нами работать не будет.
— А мы и не будем привлекать его к сотрудничеству. Мы покажем ему чемодан во время очередного допроса, намекнем, что отправляем его в Новониколаевск, а потом дадим ему возможность бежать.
— Правильно, — поддержал его Проваторов, — зная, что он убежит, мы проследим цепочку, которая приведет нас к Огнивцу, и у нас в руках будут три зайца: цепочка — раз, дезинформированный Огнивец — два, условия для окончательного разгрома банды — три.
— Да-а, — протянул Андросов, поглядев на Краевского и Проваторова, — гладко у вас получается, а как же быть с камешками и архивом?
— Камешки и архив будем искать, — ответил Краевский, — начнем с того, что допросим жену Бороды.
— Это ничего не даст. Борода не тот человек, чтобы делиться с женой секретами.
— И все-таки надо ее допросить, — настаивал Краевский, чувствуя, что инициатива, чуть было не выпущенная из рук, снова возвратилась к нему. — Всем нам заниматься этим не стоит, поручим это одному. Я полагаю, что лучшей кандидатуры, чем исполняющий обязанности начальника отдела, и быть не может.
— Я-я, — чуть не задохнулся от возмущения Андросов и посмотрел на Проваторова, словно ища у него поддержку.
— Пожалуй, — согласился Проваторов, и сделал вид, что не заметил этого взгляда.
— Хорошо, — немного подумав, ответил Андросов, — завтра с утра этим займусь.
После столь волнующего дня, когда его обвинили в том, что он человек Огнивца, Краевский приплелся на квартиру, прошел в свою комнату, даже не заговорив с Грушей.
В комнате он уселся на кровать и стал размышлять.
«Итак, пронесло. Замы приняли мое предложение, осталось расставить капканы и ждать. Сработает один из них — прекрасно. А не сработает — тоже хорошо. Значит, утечка происходит все же на уровне замов».
Теперь надо было позаботиться о Дервише, поскольку над его головой собирались тучи. Он бросил взгляд на окно и остолбенел.
— Груша, — заорал он в следующий момент, — где занавески?
— Я их замочила, — ответила Груша игриво, появляясь в дверях комнаты, — они уже месяц как не стираны.
— Но я не могу спать без занавесок, — нашелся он.
— У меня нет других, — сказала хозяйка, видимо, мстя ему за то, что он даже не поговорил с ней, когда пришел.
— Повесь сырые, — взмолился он.
— Вот еще, — ответила Груша, — не сглазят вас, завтра они высохнут, и я их повешу.
«Вот черт, — подумал он, — ну ладно, у Дервиша запас времени дня два-три, хватит… Завтра дам ему сигнал. Только бы что-нибудь другое не помешало».
