«Зачем это ему?» — тут же подумалось мне, но я поспешил ответить:
— Вы совершенно правы, господин, простите, товарищ председатель ВЧК. И в том, что я воевал в бригаде генерала Деникина, и в том, что мой отец командовал у Деникина полком в тот период, когда тот был командиром четвёртой стрелковой бригады, которая за героизм, проявленный в боях, была удостоена звания «Железной». Что касается их взаимоотношений, то, насколько я их могу оценить, они были почти дружескими. Деникин высоко ценил отца как храброго и толкового офицера. Отец, в свою очередь, уважал Деникина за честность, неподкупность и порядочность. Разумеется, он видел в нём и талантливого военачальника. Я хорошо помню, как сокрушался Деникин, когда отец мой погиб в бою у австрийского селения Горный Лужок.
По лицу Дзержинского я понял, что он остался доволен моим ответом, видимо оценив его искренность.
— Очень хорошо, — произнёс он, хотя я и не понял, к чему относятся эти его слова: к тому, что у моего отца с Деникиным были дружеские отношения, или к тому, что мой отец погиб в бою.
— Нам также известно, что ваша родина — Северный Кавказ? — Это прозвучало скорее не как утверждение, а как вопрос.
— Да, я родился в казачьей станице Михайловской, недалеко от Армавира, где служил мой отец.
— И, следовательно, вы хорошо знаете эти края? — осведомился Дзержинский.
— Я знаю их прекрасно, так как в детстве и юности мне довелось жить и на Дону, и на Кубани, и на Тереке.
— Всё складывается как нельзя лучше, — будто самому себе сказал Дзержинский. — Вероятно, вам известно, что в настоящее время на Северном Кавказе усиленными темпами формируется так называемая Добровольческая армия. Одно из ведущих мест в организации Белого движения занимает ваш честный, неподкупный и порядочный генерал Деникин. — Эту сразу Дзержинский произнёс с непередаваемым сарказмом. — Так вот: мы хотим послать вас к Деникину с совершенно определённой целью. Нам надо знать всё, что будет затевать против советской власти этот белый генерал. Без нужной информации наши войска окажутся в невыгодном положении. Вы должны стать нашим агентом, если хотите, разведчиком. Думаю, что эта роль будет соответствовать вашему нынешнему мировоззрению. Хотя вам и придётся отринуть от себя какие бы то ни было симпатии, которые вы, возможно, питали к Деникину в прошлом.
Дзержинский немного помолчал.
— Не скрою, мы длительное время изучали вас и придали к выводу, что вы искренне приняли революцию. Вы перешли на сторону большевиков и хорошо проявили себя на Восточном фронте. Или я ошибаюсь?
