.
Обращаясь к фундирующему дискурсу, который опирается на термин «наука», Б. Мелкевик обнаруживает «право-идею, которая пытается выйти на сцену. Вплоть до настоящего времени ни одна из концепций, связанных с «правом», не смогла соответствовать критериям научности, которые заложены в номотическом или аксиоматическом подходе, характерном для точных наук. Но сам по себе этот факт не имеет никакого значения для фундирующей идеологии. Она позволяет провести кажущиеся аналогии и необоснованно использовать слово «наука» и его престиж, не сильно-то заботясь о значениях и возможных способах применения этого понятия. Речь идет о том, чтобы убедить себя и других в том, что мы занимаемся наукой, используя слова, фразы и стилистические обороты, заимствованные из научного рассуждения, давая понять, что существует так называемое научное «основание», которое обосновывает и дозволяет такое использование. Иными словами, создавая видимость того, что термин «право» (или его соответствующий заменитель) сливается с термином «наука», получаем якобы что-то новое. Это и есть новое понятие так называемого «научного права», которое блестит ярким блеском фальшивой монеты. Но нужно понимать, что новое понятие не имеет научного смысла. Стоит лишь снять с него позолоту фундирования»[146].
Подводя итог своему исследованию, Б. Мелкевик заключает: «С высоты птичьего полета, вырытые нами четыре могилы позволили констатировать следующее: 1) губительным будет приписывать философии права роль хранителя доктринального творчества в области права; 2) слепотой будет признание государственной монополии на понимание современного права; 3) чудовищным будет желание мыслить право в отрыве от его носителя,т. е. от индивида; такой ход мысли также будет соучастием в преступлении необоснованной реификации индивида; 4) непоследовательно и в интеллектуальном плане весьма ошибочно позволять одурачить себя тем или иным фундирующим дискурсом, относящимся к праву.
Нужно освободиться от всего этого! Философия права не только не должна соглашаться с такими препятствиями и догмами (а тем более способствовать их утверждению), но и должна работать над их уничтожением во имя современной концепции права и общества»[147]. Думается, что более последовательную критику классической философии права трудно сформулировать.
Релятивизм как методологический принцип приводит к формированию нового представления об обществе, которое непосредственно детерминирует соответствующую картину правовой реальности. В общем и целом ее можно описать (с постмодернистских позиций) как виртуальное, ускользающее бытие конструируемых симулякров.
