У знатных петербургских вельмож оброк редко превышал 10 руб. в год. Оброчные Юсупова, ярославцы , платили 7-8 руб. сер. в год. столько же, примерно, платили и приходившие в Петербург, на заработки, казенные крестьяне. Положение их фактически, немногим отличалось от положения крепостных. Лишь помещика для них, по выражению C п epa нск o г o , заменяли земские исправники, с тою токмо разностью, что они переменяются , что на них есть некоторые способы к управе".Чрезвычайно интересна характеристика положения казенных крестьян, данная шефом жандармов А. Бенкендорфом. В своем отчете Николаю I за 1835 г . III Отделение отмечало, что "казенные крестьяне - сия значительная часть нашего народонаселения, почти повсеместно находятся в самом худшем положении. Не имея должного надзора или, лучше сказать, не имея никакого за собою надзора, и, будучи жертвою своих Голов и алчной земской полиции, они год от года беднеют и развращаются". От казенного крестьянина, уходившего на заработки, требовалось только, по словам Н. И. Тургенева, - быть в полном расчете с "миром".
Еще тяжелее было положение крестьян удельного ведомства. Они обыкновенно "побирались по миру". За Калугой, - передает свои детские воспоминания П.А.Кропоткин, - приходилось проезжать через необычайно бедную деревню - "Это удельные!" - разъясняли сведущие люди. Между тем в 50-х годах общее число удельных крестьян достигало 803 407 чел.
Некоторые данные о петербургских "оброчных" тридцатых годов прошлого века дает недавно опубликованная работа В. Кашина "Экономический быт и социальное расслоение крепостной деревни в XIX веке", основанная на изучении юсуповских вотчинных архивов. С наступлением зимы, юсуповские крепостные тысячами приходили на заработки в столицу. Как докладывала костромская вотчина Юсуповых, "в домах находятся только не могущие идти в Петербург престарелые и малолетние"."У нас при мирском собрании говорить некому, докладывал один староста, - все бабы, а мужья на чужой стороне".
Юсуповские крестьяне работали в Петербурге, по преимуществу, "по мастерству сальных свечей", возвращаясь в деревню с наступлением лета. Из другой юсуповской вотчины, села Кузнецова, наоборот, приходили на заработки в Петербург к лету, с тем, чтобы вернуться домой осенью, с окончанием судоходных работ. Кузнецовские крестьяне уплачивали свой оброк в Петербурге в юсуповской конторе, а не по месту приписки. В 1836 г. их городской староста уплатил от их имени 21524 руб. асс.; между тем как из села, в счет оброка, было прислано всего 1329 руб. асс. Помимо свечного мастерства и судоходных работ, юсуповские крестьяне занимались в Петербурге продажею "от хозяев" огородных товаров, полотерной работой, ломовым извозом, службой в трактирах, "портным ремеслом". Один из княжеских оброчных "обрабатывал петербургский его сиятельства дом портновской работой", получая 3400 руб. асс. в год. Часть юсуповских крестьян, объединившись в артели по 80-100 человек, уходила под Петербург на лесные разработки. Другие же безвыездно жили в Петербурге, "забывши совершенно хозяйство и хлебопашество до того, что не только скотины, но земледельческих снарядов другие не имеют".
