. По сути дела, это были настоящие петербургские трущобы, но советского образца. Здесь отсутствовала характерная для бытовых коммун насильственная, но в большинстве случаев искренняя забота коллектива о своих членах, но оставалась унижающая человека публичность быта и зачастую его полная неустроенность.
Условия повседневной жизни в трущобах формировали и соответствующие нравы их обитателей. Члены комиссии отмечали, что в общежитиях «имеет место пьянство, хулиганство, драки, прививается нечистоплотность и некультурность… нет никаких развлечений, целый день играют лишь в карты и пьют водку, процветает воровство». Люди, чуть более требовательные к условиям жизни, чем основная масса, часто впадали в глубокую депрессию. Одна из проживавших в общежитии фабрики «Рабочий» девушек заявила: «Вечный шум, гам, ругань, пропажи и упреки. За все три года, что я прожила в этом общежитии, не было ни одной интересной лекции, ни одного мероприятия, что помогло бы рассеяться и задуматься над жизнью с общественной точки зрения. Ввиду всех этих условий я бросила учиться в школе среднего образования. Огромное желание сделать много, но попадешь “домой”, и приходят все, появляется озлобленность, обида за невнимание и все время хочется плакать»210.
Депрессия была еще не худшим последствием жизни в советских коллективных трущобах. Писательница В.К. Кетлинская, которую трудно обвинить в нелюбви к социализму в его бытовых проявлениях, тем не менее вынуждена была заметить, что «нет местожительства более затягивающего, чем общежитие», «тут создается обособленный круг интересов и отношений, со своим кодексом чести, со своими бытовыми устоями и требованиями»211. Коммуны, которые представлялись нормой жизни в обществе социального равенства, превратились в общежития, где люди вынуждены были иногда существовать на протяжении целой жизни. Так ширилась социальная база для развития так называемой барачной субкультуры повседневности. Ее элементы постепенно проникали через язык, стиль одежды, формы проведения досуга, бытовые привычки в жизнь устойчивых слоев городского населения. Идея коммун не родилась в России и не умерла вместе с СССР. Человечество и сегодня не может решить, что является нормой, а что аномалией – индивидуализм, который чреват общественной анархией и социальным распадом, или коллективизм со свойственным ему подавлением личности и пренебрежением к ее правам. На Западе ныне популярны идеи «коммунитаризма», который должен уравновесить эгоцентрический индивидуализм и нивелирующий коллективизм, индивидуальные права и социальную ответственность
