И хотя решение комсомола носило лишь нормализующий характер, кампания «борьбы за порядок в бараках» возымела некоторый эффект. Где-то появилась мебель, общие прачечные, столовые. Однако повседневным заботам идеологические структуры постарались придать политический оттенок. Секретарь ЦК ВЛКСМ Косарев, призывая организовать нормальные условия для жизни рабочих в фабрично-заводских общежитиях, писал: «Борьба за теплый барак – это борьба с классовым врагом и его агентурой, использующим наши слабые места во вред социалистическому строительству»
204.
В контексте бытовой политики большого стиля в середине 1936 года благоустройством барако-общежитий попытались по предложению Г.К. Орджоникидзе заняться жены крупных хозяйственников и руководящего инженерно-технического состава. Парадный, печатавшийся на шикарной глянцевой бумаге журнал «Общественница» публиковал статьи о том, как окультурить быт жителей бараков и ввести новые нормы организации пространства в общежитиях: «Одна кровать с другой не должны соприкасаться даже изголовьями, совершенно недопустимы общие нары. Сидеть на кроватях или хранить на них какие-либо вещи следует строго воспретить. К… каждой кровати нужно оставить свободный проход шириной не менее 0,35 метра; кроме того, вдоль кроватей должен быть общий проход шириной не менее 1,5 метра»205. В Магнитогорске удалось внедрить этот проект в жизнь. Однако в подавляющем большинстве общежитий во второй половине 1930-х годов бытовые условия были крайне тяжелыми. В Костроме, например, перед Великой Отечественной войной девушек-работниц, нанимавшихся на фабрику «Знамя труда», селили в бараки, где вообще отсутствовала мебель206. Ярким свидетельством убожества общежитского быта являются материалы обследования 1700 рабочих ленинградских общежитий, проведенного в феврале 1937 года. Участники обследования отметили: «Общежития не оборудованы в соответствии с минимальными требованиями, содержатся в антисанитарных условиях…»207. На деле это означало следующее. Руководство фабрики «Рабочий» селило молодежь, принятую на предприятие, на территории Александро-Невской лавры. Люди жили по 80 человек в одном помещении, которое не проветривалось. Никакой мебели, кроме кроватей, не предоставлялось, белье не стиралось208. Не лучше была обстановка и в жилье для рабочих мясокомбината. Там на 46 человек имелось всего 33 койки и один водопроводный кран, отсутствовало кухонное помещение. Общежития фабрики «Возрождение», по свидетельству членов комиссии, были «уплотнены сверх всякой нормы: норма, установленная Ленсоветом на одного человека, 4,25 кв. м, а в комнате 30 метров поселены 20 чел. Им даны лишь 14 коек. В общежитии нет уборных, нет умывальников»
