— Разрешите, Николай Павлович? — дрогнувшим голосом спросила Инна Александровна, приоткрывая дверь в кабинет.
— Прошу вас, — с мягкой улыбкой руководитель сектора экономической эффективности встал, как истый джентльмен, и предложил стул старшему инженеру Замараевой.
Инна Александровна уселась на краешке. Застегнула под подбородок кофточку-джерси и с великими ухищрениями натянула на колени укороченную юбку. То, что многим мужчинам нравилось в Инне, на Жебелева производило совершенно обратное впечатление. Как красное на быка.
Это было тем более странно, что руководитель сектора имел возраст тридцать шесть лет, плечи внушительной ширины и рост сто восемьдесят сантиметров. Инна собственными глазами видела однажды, как Жебелев уцепил голыми пальцами трехдюймовый гвоздь и выдернул его из стены. Дети у шефа тоже были — мальчик и девочка.
И ко всему прочему у такого человека еще зарплата четыреста рублей в месяц. С ума сойти можно!
Жебелев откинул со лба мягкие, рассыпающиеся, как вычесанный лен, волосы и дернул себя за мочку уха. Привычка дергать собственное ухо, очевидно, перенятая Жебелевым у известного горьковского героя, была верным признаком, что шеф не в своей тарелке.
— Я побеспокоил вас, Инна Александровна, — заговорил Жебелев ровным голосом, — чтобы побеседовать с вами о выполнении плановых работ. Мне кажется, что в последнее время у вас возникли непредвиденные обстоятельства, несколько, если позволите мне так выразиться, затормозившие вашу работу по теме… Межэтажные перекрытия, я надеюсь, вы уже посчитали?
— Понимаете ли, Николай Павлович, — сбивчиво заговорила Инна и ворохнулась на стуле, будто на сиденье была подложена острием вверх канцелярская кнопка. Глаза старшего инженера выразительно уткнулись в щель между рассохшимися паркетинами. — Я, видите ли…
— Вижу, Инна Александровна, — кивнул Жебелев. — Вижу и понимаю… Но эффективность затрат по внутренним стенам у вас, конечно, готова? Тоже нет?.. Вы огорчаете меня, Инна Александровна… Ну, а заводская себестоимость конструкций, я осмеливаюсь надеяться, вами проанализирована?
Замараева покаянно склонила голову. Невидимая кнопка на стуле все глубже впивалась острием в ее грешное тело. Она знала, что Жебелев с аптекарской точностью перечислит задания последних двух недель. Ровным, вежливым голосом он будет требовать у Инны ответы, которые она не может дать. Будет искренне удивляться, сокрушенно качать головой, допытываться об уважительных причинах столь тяжело сложившихся обстоятельств невыполнения плана научной работы. Он не повысит голоса, не позволит себе ни единого жеста неудовольствия. Более того, ни одной живой душе не обмолвится о печальных обстоятельствах уединенной беседы, не будет объявлять Инне выговор и лишать ее очередной премии.
