— Все! Все! Ухожу! — подняв руки, сказал я.
Потом я залез на вышку — запыхавшись, оказался на высокой деревянной площадке под крышей. С края, высунувшись наружу, стоял на треножнике длинный светло-зеленый бинокль (дальномер?). Я пригнулся к нему, стал смотреть. Прямо перед глазами оказался светлый бревенчатый дом, окруженный расплывчатым радужным повторением. Я узнал тот самый дом, в который вбежал после спасения. Потом я со скрипом повернул дальномер и оказался вдруг среди высоких волн. Я испуганно отвернул дальномер и вдруг увидел торчащую среди камней рубку нашего катера! На крыше сидела чайка, окруженная таким же радужным ореолом.
Мы перелезли булыжную гору и увидели наш катер, застрявший в камнях. Быстро жонглируя на скользких камнях, мы добрались до него. Я первый залез на высокий нос. Катер, скрипя, стал медленно перевешиваться. Вода, переливаясь внутри, бухнула в нос.
— Странно! — сказал Никита, присев под катер. Обшивка цела. Откуда же столько воды? Ну-ка, перейди на корму!
Я, как на качелях, перевесил катер на корму.
— Так. И спереди цело! — сказал Никита, заглядывая под катер.
С трудом сдвинув размокшую, разбухшую дверь, мы влезли внутрь. По колено в воде мы прошли в каюту. Вода была мутная {размокла мука!), плавали перья из подушек, и матрешка, которой мы накрывали заварочный чайник.
Корма, соответственно, поднялась, вода перелилась к нам (стало по пояс), и мы вдруг услышали, как в корме звонкой струйкой льется откуда-то вода… Вот она иссякла, и стало тихо.
— Ясно! — радостно сказал Никита. — Губит проклятая жадность! Надень я на стык выхлопа трубу дюрита подлинней — и не попадала бы вся вода, оказавшаяся в выхлопе, в катер!
Мы еще раз качнули катер — и точно: выхлоп, выходящий в воду ниже ватерлинии, зачерпнул воды и, когда поднялся, вылил ее всю в катер.
— Урра-а! — почему-то радостно закричали мы.
— Еще же вал сломан, — сказал я.
— Ерунда!
Мы быстро сняли крестовину соединения коленвала, выползли по камням на берег.
Потом мы радостно бежали по лесной дороге. Тепло, сухо, иногда пунктиром блеснет паутина.
Мы пробегали мимо заставы, и тут я увидел выходящего из ворот своего знакомого — часового. Я бросился к нему.
— Слушай! — закричал я. — Знаешь, в чем оказалось дело? Нужна труба дюрита подлинней, и все! Слушай! У вас же есть, наверно, дюрит!.. Слушай! Дело есть! Надо катер с камней стащить! У вас есть же, наверно, вертолеты там, транспортеры?
Он резко повернулся и ушел обратно.
