— А у Фёдора Кирилловича медалей-то что, не было разве?
— Пошто не было? — изумилась старуха. — Было, да и не в один ряд. Только он наградами-то своими не больно хвастался. Из района позвонят, чтобы он на собрание к ним в орденах приезжал, — тогда наденет. А забудут сказать — едет, как все.
У Тишки отлегло от сердца: значит, Серёга про Поливанова ему не врал, значит, пулемётный треск — тра-та-та-та! — изображал не напрасно.
И Тишка поспешил вернуть разговор в нужное русло:
— Ну, а вы не знаете, как он в Испанию-то попал? Не рассказывал он?
— Пошто не знаю? Знаю… По заявлению… Он ведь на военной службе в те поры был… Ну, и по заявлению… Нет, не принуждал никто… Сам, сказывал, напросился, по заявлению.
Да, Тишка понял, что он ничего путного от бабушки не добьётся и больше того, что знает сам, уже не узнает. По заявлению — и всё.
Ну, а испанские слова он не называл?
— Называл, как жо, — разулыбалась старуха. — Расстроится когда, руку вверх вздымет — и кричит не по-нашему, кричит… Ну дак мы тогда к нему не подходим: душа-то у него войной болит. Не мешали ему, пускай выкричится… А нас не ругивал…
Она неожиданно спохватилась, что не спроворила для ребят самовар.
— Вот ведь… соловья баснями не кормят, а я зужу и зужу… Люди с дороги, попить-поесть охота, а я как трещотка…
Тишка начал было отнекиваться, но Серёжка подмигнул ему: ты, мол, что? Конечно, обратно опять по сугробам ползти придётся, а в животе уж и без того урчит.
Старуха пошевелила клюкой в печке, начала одеваться, чтобы принести для самовара воды.
Ну, нет уж, Тишка у неё ведро отобрал и разговаривать не стал. Сбегал к колодцу и один раз, и другой. А колодец в ограде, невелика надсада. Серёжка же наносил бабушке дров — ограда была забита поленницами (то ли сыны, навещавшие бабушку в дни летнего отпуска, напилили и накололи, то ли колхоз проявил заботу о пенсионерах). Старуха разогрела на плите суп, разлила по тарелкам. Сидели, швыркали ложками.
Старуха просветлённо смотрела на ребят и улыбалась:
— Ой, за компанию-то и я в охотку поем, а то ведь никакого аппетита не стало… Ну дак ведь без работы сижу, не уламываюсь…
Она дохлебала суп и, удовлетворённая, потянулась:
— На людях-то как хорошо… Надо было и Парасью позвать…
— Да нет, нам уже некогда, — Серёжка испугался предстоящей задержки. — Нам назад идти.
— Знаю, знаю, что в ночь не останетесь… Ну, а чаю-то перед дорогой надо попить.
Тишка подумал, что старуха всё же пойдёт за Парасьей, но она, встав, подтянула у часов-ходиков гирю.
