— Серёжка, да ты же мне испанские слова называешь, а не чилийские. И венсеремос, и это, как его… нопассан…
— Но пассаран, — поправил Серёжка и выразительно покрутил рукой у виска. — Ну, Тишка, даёшь… Таких вещей не знать… В Чили же на испанском языке разговаривают… Как и на Кубе… И… есть ещё такое государство — Перу… там тоже на испанском… Венесуэла, Мексика… Касабланка…
Голова у Серёжки, словно котёл, огромная. Может, где-то и завирает, так пойди проверь… Шпарит как по-заученному, а тебе ни одного слова не запомнить — Косая банка, ещё какие-то страны… Конечно, Серёжка на два года постарше Тихона, и, может, Тишка к пятому классу тоже узнает эти названия, но пока лучше помалкивать, а то опять впросак попадёшь.
Но Серёжка уже замолчал: сбил всё же Тишка его с настроя.
— Забыл, на чём и остановился…
— Тра-та-та-та-та, — напомнил Тишка.
— Нет, не на этом… Ну, да ладно, — Серёжка махнул рукой. — В общем, Фёдора Кирилловича там должны помнить… Национальный герой у них… А ведь на-а-аш, с Выселков, — протянул он горделиво.
От Выселков до Полежаева — всего десять вёрст. Действительно наш.
— А как он туда попал? В Испанию-то? — немея от предчувствия какой-то неосознаваемой, близкой разгадки, спросил Тишка.
— По заявлению… Добровольцем пошёл…
Тишка сглотнул слюну.
— Как это по заявлению? — Он ждал, что вот сейчас, после Серёжкиного ответа, неясное прояснится, и он будет знать, как ему, Тишке, теперь действовать, что делать, чтобы освободить Корвалана.
— Не знаю, — признался Серёжка. — Он говорил, добровольцем, по заявлению, а не рассказывал как.
— Так чего же вы его о главном-то не спросили? — воскликнул Тишка.
— Ну, мы о другом спрашивали, ещё главнее… Об этом не думали.
Тишка решительно сунул руки в карманы:
— Надо на Выселки идти!
— Да зачем?
Ну, как ты этого не поймёшь? Он ездил по заявлению… Понимаешь, по зая-а-вле-е-нию… Вот и надо узнать, как это делается…
Кажется, и до Серёги дошло, что задумал Тишка.
— Ну, Тишка, даёшь! — восхищённо выдохнул он.
Тишку похвала друга только подогревала.
— А ты что, не поехал бы? — спросил он.
— Куда? В Чили-то? — уточнил Серёга. — Да если бы взяли… На Отечественную вон школьников, сам знаешь, не брали…
— Кто хотел, воевал, — осадил его Тишка. — Сынами полков шли.
— Это верно, — вздохнул Серёжка.
Что-то его в Тишкиной затее всё же смущало. Но он молчал, ни о чём не спрашивал — видно, опасался, что Тишка сгоряча обвинит его в трусости. Ну, как это Серёга может колебаться? Вон Люська Киселёва — девчонка! — и то написала в стихах: «Мне бы только переплыть океан…» И переплывёт! У неё духу хватит.
