«Они никогда не смогут выдвинуть какого-либо веского обвинения против нас. Мы всегда защищали конституцию, не мы её нарушили».
Из интервью Луиса Корвалана корреспонденту журнала «Визау».
«Пиночет, сам себя провозгласивший «верховным» руководителем чилийской нации, а затем назначивший себя президентом республики, публично заявил, что он намерен уничтожить все левые силы. И в первую очередь хунта хочет расправиться с Луисом Корваланом, с другими ненавистными ей народными руководителями».
Из газет.
Мария Флегонтовна Макарова, заведующая полежаевским почтовым отделением, штемпелюя письма, невольно обратила внимание на конверт, весь уклеенный марками.
Страна Чили, город Сантьяго…
— Батюшки, — удивилась она. — Тишка Соколов написал письмо Корвалану.
Она поставила на конверт штемпель и, как положено поступать с международными отправлениями, стала его оформлять соответствующим образом — заносить в специальный реестр, выписывать для Тишки квитанцию.
Вот время пошло. Ребятишки пишут во все концы света. Люська Киселёва вон недавно отправляла письмо пионерам на Кубу, Серёжка Дресвянин — в Монголию. А Тишка Соколов выше всех взлетел — Луису Корвалану написать умудрился.
Оформить-то его письмо Мария Флегонтовна оформила, но очень сомневалась, что оно дойдёт до адресата. Всё-таки Луис Корвалан сидел в фашистской тюрьме.
Мария Прокопьевна таки спросила у Тишки на перемене:
— Ну, как, Тиша, заметка для стенгазеты?
А как заметка? Никак. До неё ли Тишке было в эти дни? Мария Прокопьевна покрутилась бы таким волчком, каким Тишка крутился, и не спрашивала бы.
— У меня, Мария Прокопьевна, голова болела, — соврал он и мучительно покраснел.
Мария Прокопьевна, кажется, не заметила его смущения.
— Ну, ну, — сказала она, сохраняя в голосе доброжелательность. — Давай сегодня останемся после уроков. Я тебе помогу. А то ведь ты ни разу ещё не писал для стенной газеты — может не получиться. Вон у Люси Киселёвой…
Нашла, с кем сравнивать, обиженно подумал Тишка. Киселёва без запинки-то умеет только по заученному шпарить. А самостоятельно ей и двух слов не связать.
— Да я и сам напишу.
Мария Прокопьевна неопределённо гмыкнула — то ли одобрила его самоуверенность, то ли осудила — и мелкими шажками засеменила в учительскую.
А что, распетушился Тишка. Вот спадёт у него с плеч забота, отправит посылку — и сядет за стол заметку писать. Вон Луису Корвалану какое складное письмо сочинил — даже сам себе не верил, что сможет так. И про Полежаево ему рассказал, и про школу, и что все ученики за событиями в Чили следят и желают ему, Корвалану, крепкого, как сибирские морозы, здоровья, счастья и жизнерадостного, как весенний ручей, настроения. А намёки на тайнопись как ловко вставил! Ну, пожелания здоровья и счастья — это ещё ладно, так и его, и Славку отец поздравляет с днями рождения. Но намёки Тишка придумал сам.
