Несмотря на изоляцию, до Генерального секретаря Коммунистической партии Чили доходят вести о борьбе его народа, о гигантской кампании международной солидарности…»
Эдуардо Лабарка, чилийский журналист.
«… У отца по-прежнему болит желудок, сильные боли в позвоночнике. Маме иногда разрешают повидать отца. Наши друзья достают нужные лекарства, и она могла бы их передать при встрече отцу. Но охранники отбирают эти лекарства. Они говорят, что должны показать их тюремному врачу. Ну, а врач каждый раз нагло заявляет, что Корвалан не нуждается в этих лекарствах…»
Из рассказа дочери Луиса Корвалана Вивианы.
«В лагере «Трес аламос», расположенном в Сантьяго, находится около четырёхсот заключённых, из них девяносто женщин. Главного палача лагеря зовут Освальдо Рома. Заключённых голыми привязывают к железной сетке кровати и держат так по нескольку дней. Надсмотрщики называют эту операцию «паррилья» (паррилья — железная решётка, на которой жарят мясо)».
Из показаний заключённых для Международной комиссии по расследованию преступлений военной хунты в Чили.
Мария Прокопьевна называла «Три тополя» и по-чилийски. И, кроме неё, выходит, в Полежаеве это название никто не знает: ни Серёжка Дресвянин, ни Алик. Придётся спрашивать её.
Мария Прокопьевна в такое время, конечно, дома, не в школе, и потому для Тишки было ещё мучительнее заставить себя пойти к ней. Хотя, разобраться если, то это и к лучшему, что она дома. В школе она всегда в окружении учеников, и с таким вопросом к ней будет не сунуться.
Если дома Мария Прокопьевна поинтересуется, зачем Тишке чилийское название монастыря, это одно, а в школе — совсем другое. Там сколько ушей Тишкин ответ услышат, и каждый ведь истолкует его по-своему. Но, честно признаться, лучше бы и дома ей ничего не говорить. Хоть и учительница Мария Прокопьевна, хоть Тишка и уважает её, но есть вещи, которые никому знать не положено. Всякий же человек имеет право на тайну.
Выболтай Тишка свой секрет, мало ли что может быть: Мария Прокопьевна проговорится директору, директор — своей жене, жена понесёт по знакомым. Ославушка не сулила ни ему, ни — особенно! — Корвалану ничего хорошего. Ведь Полежаевские женщины узнают о посылке — поделятся новостью там, где не надо. А после этого неизвестно, что может случиться. Вдруг ходят среди своих и подосланные. Сообщат кому надо, что из Полежаева к Корвалану посылка идёт с караваем, а в каравае напильники, разломите-ка его пополам…
