В училище с нами обращались как с военнопленными. Ночью не давали спать, постоянно устраивали переклички. Нас всё время оскорбляли, называли преступниками…»
Из рассказа подруги Лили Кастильо де Корвалан.
«Несколько дней я был заперт в небольшом помещении. Часовой всё время держал меня на прицеле. Иногда в каморку бросали матрас, но площадь была так мала — 2, 5 квадратных метра, — что я не мог лечь и вытянуть ноги. Никакой связи с внешним миром и самое жестокое обращение… Затем меня перевели в другое помещение — на четвёртом этаже. Хунта решила любой ценой сломить мою волю. Для этого использовалась, в частности, пытка бессонницей…
Держали свет в моей каморке всю ночь включённым или через каждые 5—10 минут включали либо выключали его. Часовой всё время щёлкал затвором винтовки. Бывало, что на ночь запускали музыку. В этих условиях следовало использовать дневное время, чтобы восстановить силы…»
Из воспоминаний Генерального секретаря Компартии Чили Луиса Корвалана.
«28 ноября 1973 года товарища Корвалана вместе с председателем радикальной партии Ансельмо Суле, бывшим министром горнорудной промышленности Педро Рамиресом и членом парламента Камило Сальво вывезли из Сантьяго. Их отправили на Досон — остров в холодном Магеллановом проливе, вблизи Антарктиды.
Ещё Чарлз Дарвин назвал Досон «островом смерти», потому что он абсолютно не приспособлен для жизни человека.
Небольшой, всего восемьдесят пять километров в длину, остров этот населён только морскими птицами. Когда-то, в прошлом веке, на этом пустынном клочке суши искали убежища коренные жители Огненной Земли, которые спасались от преследований белых колонистов, переселившихся на юг Чили в поисках пастбищ. Они гибли там на безжизненной земле, среди суровых скал и гор, покрытых вечными снегами. На Досоне даже летом дует ледяной, пронизывающий до костей антарктический ветер.
Когда хунта решила строить на Досоне концентрационный лагерь, туда согнали сотни заключённых. Один из них, затем чудом вырвавшийся из Чили, рассказывал: «Я натягивал колючую проволоку и строил стены бараков. При мне на Досон привезли Хосе Тоа, Даниэля Вергару и других видных деятелей правительства Народного единства.
В этом лагере, который можно сравнить только с гитлеровскими, обращение с заключёнными было чудовищно жестоким. Часто нас загоняли в помещение, и оттуда мы слышали, как солдаты избивали чилийских министров и парламентариев. Их бросали прямо на металлические стенки бараков. Мы слышали стоны и крики, удары прикладами…»
