По селу зацвели сады. Сперва словно белой пеной покрылись вишни, за ними вырядилась в бесчисленные лепестки груша, а там и яблони. На заре в кустах заливались соловьи, а с ними и другая пернатая мелочь, и по Лашме свист стоял, звон.
Колхоз «Якстерь тяште»[6] отсеялся, и, как обычно, должен был состояться праздник в честь завершения весенних работ. В этот день проходили соревнования молодых пахарей: школьников местной школы и соседней дюркинской. Ученики ожидали этих соревнований с большим нетерпением.
Утро выдалось как по заказу — ясное, солнечное. Редкие облачка залегли над горизонтом, свежий ветерок еле-еле шевелил садовый цвет. Роса была обильная, и дождя никто не ждал, наоборот, считали, что день выдастся сухой, жаркий.
Школьников в Журавлиху из села везли на грузовике, а кто опоздал, мог доехать автобусом, который отходил от правления колхоза. Антон надел новый костюм, начистил ботинки. Баба Настя с вечера выгладила ему рубашку с богатой мордовской вышивкой. После завтрака прибежал Роман, друзья уже собрались в школу, когда зазвонил телефон.
— Сынок, — услышал Антон в трубке голос матери. — Сегодня я тоже еду в Журавлиху. Если хочешь, подброшу и вас на своем «газике». Кстати, заглянем на комплекс, посмотрите с Романом мое хозяйство. Согласны? Тогда подходите к правлению.
Полчаса спустя оба мальчика уже входили в каменное здание правления колхоза. Широкий коридор был выстелен зеленой дорожкой с красными полосами по краям. Мальчики читали таблички на дверях: «Главный агроном», «Главный механик», «Инженер-строитель», «Агроном-мелиоратор», «Председатель колхоза». Ага, вот мамины владения: «Главный зоотехник». Антон заглянул в кабинет, здесь никого не было.
— Кого ищете, молодые люди? — окликнул их высокий мужчина с усами, в сером костюме, с тройной орденской колодкой на груди.
Антон ответил.
— Вы сын Веры Михайловны, наверное? — сказал мужчина. — Идемте, она сейчас у меня.
Он привел мальчиков к двери с табличкой «Партком». Вера Михайловна тотчас поднялась со стула.
— Явились, мальчики? Сейчас поедем. Вот только закончу разговор с Григорием Никаноровичем. — Она кивнула на усатого мужчину с орденскими колодками. — Подождите меня на крыльце.
Друзья выскочили из правления.
Напротив здания правления блестела крытая железом крыша сельсовета, рядом в глаза бросалась вывеска почты, чуть подальше начинался торговый центр. Дома на площади были один к одному — с большими окнами, крытые шифером, у каждого пристроена веранда, чаще открытая, иногда застекленная. На высоких шестах установлены телевизионные антенны. Старые тополя, ветлы бросали на землю густую тень. У завалинок в пыли купались куры, ловко подгребая песок. Прыгали, резвились два щенка, катали друг дружку по траве.
