— Что это за работа? — раздраженно сказал Антон и подул на посиневшие руки. — Зачем она мне?
— Что значит — зачем? — заносчиво вскинулась Таня. — В школе ты не говоришь, зачем по географии изучать Австралию или по физике — закон Ома? А пикировка сейчас это как бы урок в школе. Ясно?
Роман, кривляясь, подхватил:
— Не знаешь закон Ома — сиди дома.
Антон покосился на друга, пропустив его шутку мимо ушей, и продолжал так же заносчиво и брюзгливо:
— Пи-ки-ро-вка! Придумали дурацкое слово.
Таня неожиданно рассмеялась:
— Ты как маленький, Антон. Ну называй нашу работу переносом рассады в другие парники… простор ей даем, чтобы свободнее росла. Разве дело… в названии? Учись кусок хлеба зарабатывать. Небось летом захочешь помидорчика? Мой папа говорит: земля — главный магнит жизни.
Роман уже опять делал лунки, втыкал рассаду. Принялся на своей стороне за прерванное дело и Антон. Таня видела, что работает он теперь правильно, однако часто потирает руки, морщится.
— Озябли? — заботливо спросила она. — Иди в домик к огородницам, погрей.
Антон продолжал пикировку. Минуты через две все же опять потер руки, подул на них. Таня взяла его огрубевшие руки в свои, стала оттирать. К удивлению Антона, ладони у нее были теплые, почти горячие. Да и сама она пылала румянцем во всю щеку. Что за притча? Почему она-то не озябла? А ведь девчонка.
К двум часам из села подъехала автомашина, и чей-то мальчишеский голос удивленно крикнул:
— Обед! А говорили, не будет.
— Ура! Обед приехал! Тетя Фрося!
Молодая повариха уже спрыгнула на землю, оправила белый фартук.
— Как же я вас оставлю, голубята, — весело, звонко тараторила она. — Как прознала, что вы на помидорах, и трактористов своих забросила, сразу до вас, в пионерлагерь.
Таня принесла из домика клеенку, расстелила в затишке на травке.
— Вот и стол готов! Прошу!
— Дело! — одобрила Фрося. — Теперь, молодые колхознички, ложки разбирайте. Вон хлеб в корзине. А ну-ка, по-ударному!
Она открыла огромную флягу, достала поварешку и начала разливать наваристый суп в алюминиевые миски, не забывая в каждую бросить кусок свинины. Школьники давно оставили парники, рассаду, бежали мыть руки, а кто и просто вытер их о траву или о куртку. Фросю окружили, будто пчелы матку, жужжали на разные голоса, смеялись. Усталость со всех как рукой сняло.
От фляги вкусно пахло гороховым супом. Антон сглотнул слюну. Тем не менее он не подошел со всеми к Фросе, разобиженный остротами, смешками одноклассников. Он одиноко стоял в стороне, словно покинутый всеми. Даже и Роман забыл про него, толкался в общей очереди за обедом.
