«Кто в такую грязь в поле? Конечно, дядя Кирилл!» Вот какого наставника и старшего друга приобрел себе Антон. Такой в беде не бросит. Наверно, у него есть боевые ордена, медали. Это значит, он дошел до села, взял тягач и теперь возвращается?
Огни становились все ярче, Антон прищурился, и знакомый голос крикнул:
— Заждался?
Это на своем гусеничном тракторе прибыл Артем Артемыч. Первым соскочил дядя Кирилл, подбежал, полуобнял Антона за плечо, заговорил, как бы оправдываясь:
— Замерз? Пришлось в Лашму топать за подмогой.
— Нехорошо получилось, ядреный корень, — гудел Артем Артемыч, решив, что и его в чем-то винят. — Ишь ты! Проскочил я раньше вас. Да кто помышлял о такой беде? Она, эта беда, такая пакость, как из-под ног выскочит, и не ждешь. Чать, нас трое тут работало, каждый бы вызволил.
— Ругал меня небось на чем свет? — тормошил Антона дядя Кирилл. — Ничего, сейчас поедем. Этот ломовой не подведет, — кивнул он на гусеничный трактор. — Главное, не испугался один в поле, славный солдат из тебя вырастет.
В темноте не видно было, как Антон покраснел. До чего же спокойно он себя почувствовал в присутствии этих двух взрослых уверенных людей.
Тем временем Артем Артемыч вытащил откуда-то длинный железный прут с крюками на обоих концах, подцепил трактор к своему.
— Давай заводи! — крикнул он дяде Кириллу.
Как только зарокотал дизель, лязгнули гусеницы и Т-64. Он зарычал, заерзал на месте. Трактор дяди Кирилла покачнулся, будто упирающийся бык, и медленно стронулся, полез на пригорок. Обе машины оглушительно ревели. И лишь когда вышли на дорогу, ведущую в село, зарокотали спокойно.
— Вот и всех делов!
Трактористы стояли возле гусеничного, мирно беседовали. Дядя Кирилл крикнул:
— Антоша, в ящике для инструментов моя кошелка. Достань-ка оттуда пачку «Беломора», давно курить охота.
Лишь сейчас Антон отметил, что его шеф в одной гимнастерке, темной от дождя, наверное промокший насквозь. «Даже не заскочил домой переодеться, — мысленно ахнул он. — Спешил ко мне». Он торопливо залез в кабину, гордый тем, что может выполнить поручение. И само собой забылось, что и на нем нет сухой нитки, а еще пять минут тому назад зуб на зуб не попадал. Антон чувствовал себя отлично.
Внутри машины было тепло, уютно. Антон открыл ящик для инструмента, и первое, на что наткнулся, — была поллитровая бутылка, заткнутая пробкой. В нос потянуло спиртным. «Водка? Нет, самогон. А дядя Кирилл, значит, любит выпить!» Мальчик вспомнил, что, когда в первую встречу в сельском проулке помогал придерживать отопительную трубку от дизеля, от дяди Кирилла так же пахнуло. Но он решил тогда, что это ему показалось, так как все перебивал запах горючего, машинного масла. Найдя папиросы, Антон передал их своему старшему другу.
