— А может, и не полезут, — спокойно рассудила бабушка. — Ты вот к ракетам потянулся, а они к тракторам, жеребчиков растят. У тебя небо в мыслях, а у них земля. Земля сильней магнита человека тянет, без нее жизни нету. Так-то, внучек.
— А ракеты? — заспорил Антон. — На чем люди полетят в космос? На Луну? Может, думаешь, на ихнем тракторе доберутся? Или сядут на метлу конюха дяди Миши и фью-у, полетели?
— Этих делов я не знаю, родной. Решайте их в школе. Пойдем-ка лучше на огородик да вскопаем грядки. Мать твоя принесет семян, посадим, и будет у нас лучок свой, редисочка, морковка. Там полетишь ты за облака али нет, время покажет, а пока за матушку-Землю держись. Надежней будет.
— Я, может, не собираюсь в космос. Королев вон ракеты делал, а сам ни разу не летал.
На огороде Антон охотно принялся копать. Спустя полчаса разделся: жарко стало.
— Маме не говори о нынешней стычке с ребятами, — попросил он бабушку.
— Я и забыла про то, — спокойно ответила старуха, убирая бурьян. — Помиришься.
До вечера они обработали чуть не половину огорода.
Деревенская баня пришлась по сердцу Антону. Правда, нет душа с горячей водой, как в саранской ванной, зато просторно, а если в каменку поддать ковшик из бочки, заклубится такой пар, что на верхней полке не усидеть, обжигает дыхание. А когда еще березовым веничком нахлещешься, окатишь себя с головы до ног холодной водой — совсем здорово, так легко становится, что не чувствуешь веса своего тела.
Стеля себе кровать, Антон напевал песенку. Вообще в селе благодать, вот у него отдельная комната, живет он совеем как взрослый. Теперь есть хороший друг Роман. А еще Антей. Какой красавец!
— Не спишь? — услышал он голос матери, и она заглянула к нему из залы.
— Пришла наконец! Припозднились вы что-то.
— Это в городе, сынок, день нормированный. А тут у меня полторы тысячи коровок. Не замечаешь, как летит время. Завтра пойдем с тобой в школу.
Антон расхохотался:
— Ну ты совсем закрутилась. Завтра воскресенье.
Засмеялась и Вера Михайловна.
— А и верно.
— Завтрашний день у меня уже распланирован. Роман Дробин обещал повести меня на здешние луга, показать речку, озеро. Он говорит, что тут мордовская Швейцария. Только с утра он должен будет проиграть на пианино упражнения, как это он их назвал… экзерцисы? А уж отправимся после обеда.
Лицо, руки Веры Михайловны заметно загорели, как это бывает с горожанами, белая, изнеженная кожа которых вдруг очутилась под солнцем, на свежем ветерке.
