— А раньше никак нельзя?
— Нет, нельзя.
Вздохнув, мы согласились.
Три дня промелькнули незаметно в закупках продовольствия: муки, печеного хлеба, картошки. А на четвертый день, аккуратненько, мы явились за лодкой. Она по-прежнему стояла перевернутая вверх дном и по-прежнему щерилась своими незаконопаченными швами.
— Ну, что ж вы, дядя? — с горьким укором обратились мы к хозяину.
— Смолы нет и вару нет, — потирая лысину, хладнокровно ответил он.
— Ну, и как же теперь?
— А так, — никак!
— Что же вы раньше думали?
— А ничего. Нет смолы. И вару нет.
— Нет?
— Нет. Надо лодку — смолите сами.
— Так. Значит, ничего не выйдет?
— Почему не выйдет? Выйдет. Еще денька через три зайдите… — и, многозначительно почесав горло, «пережиток капитализма» закончил разговор.
Обозленные донельзя, мы выскочили от него.
А дальше все произошло как в сказке. Расстроенные неудачей, мы подошли к квасному киоску и разговорились с продавщицей. Оказалось, что у нее во дворе продается то, о чем мы могли только мечтать: прекрасная новая долбленая лодка. Немного маловата, всего пять метров длиной, шестерым да с грузом не войти. Но хозяин, лодочник-специалист, уговорил:
— На шестерых? Да что же за езда шестерым в одной лодке? Как хотите, а вам все равно надобно две.
— Две! Одну-то еле-еле нашли. Целую неделю здесь ноги бьем, а товарищи в Костиной нас ждут не дождутся.
— В Костиной? Ну и чудаки вы, ребята! Да в Костиной-то лодок сколько хочешь! Не то что здесь. Другую себе там и купите.
И верно! Гениальные мысли всегда бывают самыми простыми. Мы настолько обрадовались, что, не спросив даже о стоимости, объявили лодку купленной. А рассчитываясь, порадовались и еще раз: лодочник цену назначил вдвое меньшую, чем «пережиток капитализма» за свой дырявый «шитик».
Тут же решили плыть немедленно. Миша пошел дать телеграмму в Костину и взялся доставить вещи на берег, а мы с хозяином волоком потащили лодку к реке. Дорогой мы разговорились; я обрисовал намеченный маршрут.
— Но-о, — протянул лодочник, — спуститься к самому Енисею ничего у вас, ребята, не получится; хотя лодка у меня и хорошая, а всех порогов в ней вам не пройти.
— Да что вы! — сказал я. — Почему? Через три-то порога как-нибудь спустимся.
— Три? — усмехнулся он. — Кто это вам сказал, что три?
— На картах получается…
— На картах! На картах мне выходило богатство, поздняя дорога, нечаянный интерес и напрасная любовь, — сострил лодочник, — а за всю жизнь я никуда ни разу не съездил, как был лодочник, так и остался, и женат давно.
