Потом, спустя годы, японские военные историки, скрупулезно исследовавшие опыт действия армии священного микадо в Маньчжурии, скажут: «Мы не думали, что русские будут так воевать». Действительно, атака силами целой пехотной дивизии позиции японцев, укрепившихся в Сандепу, выглядела внешне эффектной. Но когда русская пехота оказалась всего в 600800 шагах и меньше от ближайших глинобитных фанз селения, она под ураганным неприятельским огнем — ружейным и пушечным — залегла в чистом поле, даже не окопавшись. Люди в течение шести часов пролежали на земле, покрытой тонкой коркой льда. В итоге атака захлебнулась. Санитары не успевали выносить в тыл раненых. Много тяжелораненых замерзло в поле.
Ьыло видно и слышно, как русская артиллерия начала об-■ ірел Сандепу, подготавливая своим огнем новую атаку. Но гу-I юн туман, который лег на землю, свел действенность силы огня нолевых батарей до минимума.
Русановская 14-я пехотная дивизия, потеряв 1122 человека убитыми и замерзшими ночью в чистом поле, была вынуждена
i п ойти на исходные для новой атаки позиции.
Командование Маньчжурской армии в деле при Сандепу про-ниило поразительное упорство, чего ранее за ним не замечалось пн в войсках, ни в штабе маршала Оямы, ни иностранными поенными наблюдателями, ни фронтовыми корреспондентами. ( 14-й пехотной дивизии задачи атаки и взятия Сандепу снимать не стали, решив ее усилить несколькими стрелковыми полыми, в том числе 18-м полковника Юденича. Его ротам пришлось переправиться вброд через мелководную, илистую речку Чуньхэ напротив селения Чжантаня, после чего стрелки развернулись в цепи.
В тех событиях полковник Н.Н. Юденич командовал не только своим полком, но и всей 5-й стрелковой бригадой, в состав которой входил еще и 20-й стрелковый полк. Случилось такое по причине того, что бригадный командир генерал-майор Чу-1>ин, упав с лошади, повредил себе руку. Юденич, как старший m других офицеров, принял командование на себя.
Он командовал бригадой из двух стрелковых полков до выз-норовления и возвращения в строй Чурина. Офицеры сразу при-шали над собой начальство одного из полковых командиров, и у того с ними каких-либо недоразумений не случилось. Это было
ii ишь свидетельством «здоровой корпоративности» русского кадрового офицерства.
С начальником бригадного штаба полковником Генерально-10 штаба Александром Владимировичем Геруа Юденич сдружился с первых дней. Геруа дослужится до чина генерал-лейтенанта, командира армейского корпуса в Первой мировой войне, которую начал командиром Лейб-Гвардии Волынского полка. До середины 1918 года служил в Красной армии, затем перебрался на юг России. В белой эмиграции, живя в Румынии (там он был председателем Союза инвалидов), стал известным военным писателем. После вступления советских войск в Бухарест в 1944 году был арестован органами СМЕРШ и вывезен в СССР. О дальнейшей судьбе А. В. Геруа ничего не известно.
