II строфа 1 пѣсни.
Байронъ.
Во время оно на островѣ Альбiонѣ жилъ юноша, который не находилъ услажденiя въ путяхъ добродѣтели, но расточалъ дни свои въ самомъ грубомъ распутствѣ и съ весельемъ раздражалъ сонливое ухо ночи. Увы! по истинѣ это былъ безстыдный парень, сильно предававшiйся попойкамъ и непристойнымъ кутежамъ; на немногое на землѣ милостиво смотрѣлъ онъ, кромѣ наложницъ, да плотоугодныхъ собранiй, да роскошнаго бражничанья всякаго рода.
Quasi-переводъ г. Минаева.
Въ странѣ туманной
[3] Альбiона
Жилъ прежде (чего? или кого?) юноша; онъ былъ
Вполнѣ шалунъ (!) дурного тона,
Который (?) оргiи любилъ,
Надъ добродѣтелью смѣялся,
Разгуламъ ночи посвящалъ,
И все, съ чѣмъ въ жизни онъ встрѣчался,
Онъ (2-й разъ) равнодушно отвергалъ,
И жилъ, поклонникъ наслажденiй,
Не зная дѣла и трудовъ,
Среди вакхическихъ пировъ,
Среди любовныхъ похожденiй,
И только отдыхъ (отчего?) находилъ
Въ кругу любовницъ и кутилъ.
Единственное сходство, что и Чайльдъ Гарольдъ и «шалунъ» (это слово изъ жаргона камелiй очень мало) предавались разврату. Г.Минаевъ не только успѣлъ въ этой строфѣ сдѣлать нѣсколько грамматическихъ ошибокъ, но кромѣ того изъ Чайльдъ сдѣлалъ посѣтителя Ефремова. Обличитель всегда обличителемъ останется. Нечего и говорить, что ни тонъ, ни размѣръ, ни намѣренно-старинный слогъ поэта не переданы, – кто думаетъ о такихъ мелочахъ?
II строфа 2 пѣсни.
Байронъ.
Ветхая деньми! царственная Аѳина! гдѣ, гдѣ твои мощные люди, гдѣ твои великiе духомъ? Прошли – мерцающiе сквозь сонъ былова – передовыми на ристалищѣ, которое ведетъ къ метѣ славы; они взяли призъ и исчезли, – и это все? Школьный разсказъ, быстропреходящее удивленiе! Напрасно ищутъ (здѣсь) оружiе воина и стóлу мудреца; и надъ каждой полуразвалившейся башней, тусклой отъ тумана вѣковъ, еще носится сѣдая тѣнь былой мощи.
Quasi-переводъ г. Минаева.
Афины – старецъ величавый!
Твоихъ героевъ древнихъ нѣтъ (неужели?)
Они явились въ мiрѣ (?) съ славой,
Прошли съ побѣдой (?)… Гдѣ ихъ слѣдъ?
Вся эта слава для того-ли,
Чтобъ древнимъ подвигамъ добра
Подчасъ дивился въ скромной школѣ
Досужiй (?) разумъ школяра?
Героя мечъ, софиста тогу (?)
Здѣсь межъ развалинъ не найдемъ;
Подъ тьмой вѣковъ могильнымъ сномъ
Здѣсь все сковалось понемногу,
И даже тѣни (?) прежней нѣтъ
Могущества прошедшихъ лѣтъ.
Есть-ли у г. Минаева какое-нибудь подобiе Байрона? Сохраненъ-ли хотя одинъ образъ подлинника? Хотя одна мысль передана-ли правильно? Замѣчательно единственно превращенiе греческой столы въ римскую тогу и выходка противъ классическаго образованiя, выраженная эпитетомъ «досужiй?» Отчего это меча нельзя найти подъ развалинами? Выписывая эту вторую строфу изъ изданiя г. Гербеля, мы нечаянно взглянули на начало третьей и здѣсь наткнулись на такой курьозъ, что не можемъ не выписать:
