— Зачем?
— Так ведь пацаны свидетелями стали, могли в милицию настучать, назвать номера браконьерских лодок, машин. Но убивать их побоялись. Вот и бросили в пустыне, а там уж как повезет. Бог даст — выживут, а на нет и суда нет.
— Неужели они заблудились? — удивился Пузырь.
— Мы вот, к примеру, целый день шли по степи — и ничего, нормально себя чувствуем.
— Вы не были в пустыне, — сказал Дзюба. — Это когда телевизор смотришь, она кажется воплощением романтики. Верблюды, барханы, бедуины, огненные закаты. А в реальности пустыня — жестокое место. Неподготовленному человеку очень просто заблудиться там даже с компасом, ведь нет никаких ориентиров. Но страшнее всего остаться без воды. Рано или поздно пацаны вышли бы к жилью. Но у них не было воды. А без нее летом в пустыне долго не протянешь. Это в лесу, в глухой тайге, в непроходимых джунглях и в горах не так страшно заблудиться, потому что там повсюду — реки, озера или горные ручьи. В конце концов, даже в безводной степи можно жевать растения — в них тоже есть влага. В пустыне воды нет, вернее, она есть, но нужно знать, как ее добыть. А ребята этого не знали.
— Так что же с ними случилось? — спросил Вадик. — Они выжили?
— Выжили. Когда их нашли, у них была крайняя степень обезвоживания. Потом они долго лежали в больнице, один из них на всю жизнь остался инвалидом — сердце барахлит. — Дзюба сделал два глотка чая и передал кружку Пузырю. — После этого случая в лагере решили каждый месяц проводить среди старшеклассников конкурс "Робинзонада". Чтобы, так сказать, организовать романтический порыв подростков и направить его в правильное русло.
— А браконьеры? — спросила Дина. — Их поймали?
— А как их поймаешь? Пока ребята выбирались из пустыни, браконьеры успели продать икру и рыбу. Нет рыбы — нет улик. Нет улик — нет и преступления. Вам известно, что почти вся черная икра и рыба осетровых пород…
— Осетровые породы, это какие? — перебил его Вадик.
— Осетр, белуга, стерлядь, севрюга — в общем, самая лучшая и дорогая рыба в мире, — пояснил Дзюба. — Основная часть икры и осетрины на мировой рынок поступает с северного Каспия, то есть именно из этих краев, еще из Дагестана, из Калмыкии. У браконьеров тут все схвачено, они продали свой улов быстро, с реализацией у них проблем нет. В Москве килограмм осетрины стоит до двадцати долларов, килограмм черной икры — больше ста. В Западной Европе ее цена повышается до тысячи долларов. А местные браконьеры продают икру оптовикам-перекупщикам по дешевке, чтобы долго не возиться.
