— В наших местах Волга разветвляется на десятки рукавов, протоков, ериков, а между ними много островов, островков и просто отмелей, на которых растет тростник и камыш, — рассказывал Петрович тоном знатока.
— А что такое ерик?! — крикнул Пузырь. Говорить приходилось громко, чтобы перекричать ветер и шум мотора.
— Ну и ну, — покачал головой рыбнадзор. — Такой большой, а не знаешь, что такое ерик, тудыть— растудыть. Сразу видно, что в городе вырос, настоящую реку небось только по телевизору видел. Представь, что рукава реки — это проспекты, протоки — улицы, острова — площади, а ерики, стало быть, — переулки. Понял?
— Понял! — крикнул Пузырь.
— Держитесь крепче, иду на вираж! — крикнул Петрович и отвел от себя ручку управления. Лодка резко накренилась набок и, повернув на девяносто градусов, лихо вошла в узкую боковую протоку.
Теперь от одного берега до другого стало рукой подать, протока была не шире двадцати метров. С обеих сторон вдоль берегов стояли деревья и высокие кусты. С первого взгляда казалось, что реку окружают дремучие леса, но на самом деле это были узкие полоски растительности, за которыми простиралась голая степь. Над рекой парили крупные птицы, время от времени какая-нибудь из них камнем падала в воду, выныривала, держа в клюве рыбку, и снова взмывала в небо.
— Бакланы, — объяснил Петрович. — Самая вредная птица, тудыть-растудыть! За день сжирает столько рыбы, сколько сама весит. В общем, сколько жрет, столько и гадит!
Впереди на левом берегу показался широкий щит, установленный на длинных деревянных шестах. На нем чернела трафаретная надпись: "ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА! ТЕРРИТОРИЯ ЗАПОВЕДНИКА. ОХОТА И РЫБНАЯ ЛОВЛЯ ЗАПРЕЩЕНЫ".
— Своими руками малевал это предупреждение, — горделиво заметил Петрович. — Тут начинается мой участок. У каждого рыбнадзора своя территория. Каждый охраняет ее, следит, чтобы не было браконьеров, чтобы, тудыть-растудыть, порядок на реке был. Тут осетры нерестятся, икру откладывают и дальше плывут. У меня здесь всегда полный порядок. Это каждый может подтвердить. Я у начальства на хорошем счету. Мой участок от Верхнего Тухлого ерика до Нижнего Тухлого через Митькин ерик. Потом идет Собачий ерик, дальше — Раскаты, а там еще километров пятьдесят — и море, — переполненный гордостью за свое дело, подробно объяснил Петрович. Прибавив газу, он запел неожиданно красивым и сильным голосом: — Кто сказал, что Волга впадает в Каспийское мо-о-оре-э-э? Волга в сердце впадает мое-о-о-о…
